Дорого и провинциально

Формально сохраняя статус фестиваля класса «А» (каковым обладают Каннский, Венецианский, Берлинале и еще несколько серьезных мировых смотров), ММКФ, похоже, испытывает серьезные затруднения. В основном конкурсе заявлено всего 12 фильмов (в прежние годы их было гораздо больше, порой даже 20), сам фестиваль сократится на два дня – вместо 10-дневного марафона продлится неделю. Кроме того, в параллельных программах мы не увидим лучших картин из Канн, Берлина и Венеции: ни великолепного «Сына Саула» венгра Ласло Немеша, ни радикального «Лобстера» грека Йоргоса Лантимоса, ни «Кэрол» самого утонченного из американских авторов Тодда Хэйнса, ни «Ловушки» филиппинца Мендосы, «гения места», большого мастера и каннского фаворита.

Несмотря на бодрый тон начальства и отборщиков, на неизменный оптимизм президента фестиваля Никиты Михалкова, ММКФ, похоже, скатывается на уровень провинциального конкурса, каковых в мире несть числа.

Между тем, это самый дорогостоящий фестиваль России: и в этом году его бюджет в рублевом исчислении вновь составляет более ста миллионов. Рубль, правда, уже не тот: а ведь в былые времена бюджет ММКФ мог бы потягаться с бюджетом, страшно сказать, Каннского фестиваля, самого богатого, стилеобразующего и мощного киносмотра планеты.

Однако это касалось исключительно финансирования: во всем остальном – программе, создании атмосферы, особого рода интеллектуальной составляющей и пр. – ММКФ, к сожалению, несет на себе «родовое проклятие» бывшего СССР. Когда более всего заботились о формальной стороне дела, конкурсная же программа составлялась наспех и не блистала открытиями, поиском новых имен и стилей. А ведь профессионализм фестивального руководства как раз и состоит в умении предчувствовать будущее кинематографа. Высший класс – это открыть новую кинематографическую школу, как это не раз делал киновед Жиль Жакоб, 35 лет подряд руководивший Каннским фестивалем

Но Бог с ними, с Каннами: даже на пространстве СНГ, да и в самой России, есть фестивали куда более структурированные, деловые и в то же время репрезентативные. Скажем, минский «Листопад» или сочинский «Кинотавр».

Разумеется, ММКФ необходим: хотя бы и в таком, слегка нелепом, исполнении. Ибо далеко не все посещают Канны и Венецию, и ММКФ является, как говаривали в советские времена, «праздником кино» для, так называемого, простого зрителя. Не говоря уже о киноманах, которые и заполняют залы до отказа. Правда, самые умные из них редко смотрят конкурсные картины: в этом смысле у этого фестиваля далеко не лучшая репутация. Зато можно «оторваться» на параллельных программах, которые, в общем-то, худо-бедно дают представление о мировом кинопроцессе. А ежедневная фестивальная газета служит лоцманом в этом море кинематографического разнообразия. В качестве ложки меда добавлю, что сделана она прекрасно, без скидок на спешку и аврал: статьи написаны лучшими кинокритиками страны, верстка выше всяких похвал. Конкурс же ММКФ, как правило, иногда не то что слабый, но просто – за гранью добра и зла, где уже начинается дурновкусие и графомания. Кто сейчас помнит такие фильмы, как «О Саре», «Волны», «Отбросы», «Проще простого»? Да никто. А ведь это все призеры ММКФ: так сказать, лучшие из худших.

В свое время председатель жюри Алан Паркер (правда, это было уже довольно давно) так и сказал: что, мол, потратил 10 дней неизвестно зачем и неизвестно на что (был, между прочим, в ярости, к стыду приглашающей стороны).

Что, конечно, можно списать на его невыносимый характер (а характер у него и вправду не сахар, человек он грубый и прямолинейный). Однако его высказывание слово в слово повторяли не только снобы-кинокритики, но и обычные зрители, поражаясь, как подобные фильмы – плоские, убогие, старомодные – вообще попали на ММКФ. Такие графоманские опусы, как немецкий фильм «Лето Ольги», испанский «Разговоры с мамой» (милый, но абсолютно телевизионный, снятый в сериальной стилистике), или натужно-театральный «Папа» дебютировавшего в режиссуре Владимира Машкова, скорее, могут украсить какой-нибудь провинциальный смотр, но уж никак не главный фестиваль большой страны.

Справедливости ради скажу, что мало-помалу положение начало выправляться: и фильмы стали получше, и параллельные программы отличались концептуальной выверенностью, четкостью позиции и ясно выраженным месседжем. Кстати говоря, случилось это именно тогда, когда руководство фестиваля повернулось лицом к отечественным фильмам: они не только побеждали, но и собирали призы зрительскиих симпатий, а на премьерах наблюдался настоящий аншлаг. Мы с трудом прорывались на «Шапито-шоу» Сергея Лобана и «Вечное возвращение» Киры Муратовой, стояли в очереди на «Орду» Андрея Прошкина и «Последнюю сказку Риты» Ренаты Литвиновой.

Но сейчас вновь непонятно, по какому пути пойдет наша культура, опутанная цензурой, «скрепами», надзором вышестоящих инстанций и стремлением к архаике. Боюсь, что через год-два ни один российский фильм, снятый по заказу Минкульта в худших традициях соцреализма, да еще и в стилистике сериала (дело к тому и идет) не сможет не то что претендовать на главный приз, но и мало-мальски соответствовать международным стандартам.

Так, кстати, уже было: в период «малокартинья» девяностых, ММКФ скатился на уровень «фестиваля фестивалей» – конкурс вообще отсутствовал, отечественное кинопроизводство было на нуле, а прокат разрушен усилиями делегатов знаменитого 5 съезда кинематографистов, где было решено, что мы теперь будем снимать дорогостоящие блокбастеры голливудского типа и на них зарабатывать.

То есть ММКФ в те годы проводился в стране, где кино как такового не было: уникальная, кстати, ситуация для сверхдержавы.

Возвращаясь к сегодняшнему положению дел, можно сказать, что ММКФ, как и другие культурные инициативы (проблемы с новоявленной цензурой были у театральных фестивалей, сделанных на свой страх и риск Мариной Давыдовой и Романом Должанским, у Константина Богомолова и других), может серьезно пострадать, если для демонстрации той или иной картины в рамках фестиваля введут правило прокатного удостоверения. Как говорит критик Андрей Плахов: «Если это уродливое правило будет введено, это подорвет саму основу фестивального движения». В этом случае такой, скажем, фильм, как «Приказано забыть» Хусейна Эркенова, – о выселении чеченского народа в период сталинских репрессий – не увидит никто и никогда. Ибо прокатного удостоверения он так и не получил: и видеть его могли только фестивальные зрители на прошлогоднем ММКФ. Более никто.

Вообще цензура – вещь «въедливая»: и может поразить творца не только «сверху», со стороны малокультурных чиновников-ханжей, но и «снизу», из глубин подсознания, включив механизм «внутреннего редактора». Недаром иные критики обвиняли в этом «грехе послушания» самих режиссеров: мол, они и сами трусят, боятся авторского высказывания и нежелательных для начальства аллюзий.

Трагично (или трагикомично?), что эту самую цензуру не только навязывают «сверху», ее хотят и «снизу». И не только авторы – писатели или режиссеры. Цензурных репрессий жаждут сами читатели и зрители. По крайней мере, такая картина вырисовывается из опросов социологических служб: в целом большинство россиян – за цензуру.

Все замечательно, только неясно – причем тут искусство?

Короче говоря, нынешний ММКФ открывается в очень непростое время, как обтекаемо выражаются чиновники.

В перечень из 12 конкурсных картин войдут три работы российских режиссеров: «Орлеан» Андрея Прошкина, анимационно-игровой фильм Ирины Евтеевой «Арвентур» (снятый, правда, два года назад) и «Милый Ханс, дорогой Петр» Александра Миндадзе. Последняя картина некогда именитого сценариста, ставшего режиссером, снята в копродукции с Англией и Германией.

Американских фильмов, представляющих самую могущественную кинодержаву мира, вовсе не будет – что, к сожалению, естественно при нынешнем геополитическом раскладе.

Традиционно заявлены конкурсы короткого метра, документального кино, программа российского кино и десятки спецпрограмм. Скажем, спецпоказы, посвященные Великой отечественной войне, 100-летию кино Болгарии и трагической дате – 100-летней годовщине геноцида армян.

Петр Шепотинник, пиар-директор ММКФ, покажет свою программу «8 с половиной фильмов», к которой за долгие годы уже успели привыкнуть киноманы старой закалки. В нее, кстати, войдет картина «Такси» авторства выдающегося иранского режиссера и узника совести Джафара Панахи.

«В общем балансе фестиваль остается международным». – было сказано на пресс-конференции по поводу предстоящего ММКФ.

Посмотрим, каков этот «общий баланс» и как скажутся нынешние смутные времена конкретно на фестивале. Ибо любое культурное мероприятие такого масштаба так или иначе отражает историческое время. Иногда – от противного.