Искусство лазить по карманам

Утекающие из руководящих кругов проекты налоговых перемен выглядят разнообразными по духу и целям. Но это обман зрения. Возьмем для иллюстрации акцизы, только что узаконенные на 2017 год. На первый взгляд вот где цветущая сложность. Уверенно вырастут ставки на бензин. Это экологично. По-настоящему круто – на табак. Весь мир борется с курением. Очень существенно – на вино. Не желаете пить водку, как все, – считайте это налогом на роскошь.

И только для крепких напитков акцизную ставку поднимают меньше чем на 5%, т. е. с поправкой на инфляцию даже слегка снижают. А еще недавно сразу два очень разных министерства – прорыночный МЭР и нескрываемо лоббистский Минпромторг – советовали круто уменьшить и водочный акциз, и минимальную цену поллитровки. В таком радикальном виде идея не прошла, но зато дала ключ к тайнам всей акцизной политики.

Торговле бензином, сигаретами и вином пока не удается по-настоящему ускользнуть от казенного учета. Значит, можно выжимать деньги с легким сердцем. А водке – удается. Отсюда и щадящий акцизный режим, нацеленный на повышение конкурентных шансов легальной водки в борьбе с нелегальной. Предположения, будто начальство возмечтало дешевым пойлом привлечь к себе народные сердца, выдают лишь романтизм нашей интеллигенции.

В той же логике – смелое увеличение имущественных налогов. Квартиру в кармане не унесешь, а практика возведения неподотчетного чиновникам жилья только еще набирает силу и руководящими умами пока не осмыслена.

Понятен и провал очередной попытки ввести прогрессивный подоходный налог. Хотя целая коалиция, от вице-премьера Голодец и до думских коммунистов, призывала порадовать бедных полным освобождением от НДФЛ и покарать богатых повышенными его ставками, шум было велено прекратить. Для показного народолюбия таких масштабов общественная ситуация еще не созрела, а материальные убытки совершенно очевидны. Все, кто может, и так уводят сейчас доходы в тень, а если подоходный еще и увеличат, процесс грозит стать обвальным.

НДФЛ идет в бюджеты регионов и муниципальных образований. Теоретически это должно побуждать граждан следить за тем, чтобы их деньги шли на благоустройство окружающей действительности. Но поскольку учить наши власти, какие местные проекты осуществлять, а какие – нет, дело не только безнадежное, но и физически рискованное, то рядовой человек не имеет никакого позитивного мотива платить НДФЛ.

Нет у среднего россиянина и мотива хлопотать, чтобы наниматель вносил за него пенсионные взносы. Ежегодные перетряски пенсионной системы, которые твердо обещано продолжать и впредь, убедили людей, что и в этой сфере полагаться на честное слово государства просто глупо. Недобор страховых взносов растет. Не верить нашей системе – нормально. Ненормально было бы ей верить.

Именно осознанием этой новой нормальности проникнута идея Минфина о налоговом маневре – раза в полтора снизить размер взносов в социальные фонды, а денежные потери покрыть резким увеличением НДС.

Если рассуждать отвлеченно, то эта процедура, именуемая «фискальной девальвацией», рекомендована международными финансово‑экономическими учреждениями и обещает рост конкурентоспособности на внешних рынках. Если же остаться в нашей действительности, то борьба за внешние рынки – абстракция, а вот вытеснение все хуже собираемых страховых взносов налогом на добавленную стоимость, от которого предприятию трудно увернуться, – суровая конкретика и фискальный реализм.

Конечно, у всякого реализма есть берега. Число мелких неформальных производств, укрывающихся от госрегистрации и, соответственно, от любого налогообложения, быстро растет. Ученые называют их «гаражной экономикой» и изучают как яркий феномен новейшей России. А ускоренный упадок всех сфер соцобеспечения, который последует за налоговым маневром, обещает стать еще одним ее феноменом.

Формирование же накопительных пенсий путем добровольных отчислений работников, прописанное в еще одном проекте Минфина и ЦБ, – сущая утопия. Кто сам отдаст свои деньги, заранее зная, что уж государство‑то найдет способ их растранжирить?

Экономическая политика, как и любая другая, – искусство возможного. А что возможно для государства, которому подданные по доброй воле копейки не дадут? Просто лазить у них по карманам. Это тоже искусство, требующее воображения и хорошего администрирования.