Заблудшие дети Фиделя

«А где же Фидель?» – спрашивает один из посетителей музея Ибор-Сити, знаменитого кубинского квартала Тампы. Этот портовый город на западном побережье Флориды с давних пор облюбовали иммигранты с соседнего острова; долгое время их квартал называли «самой северной провинцией Кубы». Вопрос справедливый: в 50‑х годах Кастро приезжал в Тампу и нашел здесь немало сподвижников – тогда Ибор-Сити даже считался негласной родиной революционного движения. И когда 1 января 1959 года его революция победила, горожане несколько дней праздновали на улицах это грандиозное событие.

Смотритель музея Брайан Снайдер не может ответить на этот вопрос: «Мы должны делать вид, будто… этого не было». Музей Ибор-Сити входит в состав парка Флориды и подчиняется инструкциям штата. Снайдеру давно самому хочется побывать в Гаване, и, возможно, в скором времени его мечта сбудется – по прошествии 54 лет с разрыва дипломатических отношений президентом Дуайтом Эйзенхауэром в январе 1961 года. По прошествии десятилетий, на протяжении которых в Вашингтоне делали вид, будто Кубы не существует, и остров в 90 милях от мыса Ки-Уэст исчез с лица Земли. Как он исчез из музея Снайдера.

Барак Обама хочет покончить с политикой изоляции. Еще в 2008 году, будучи кандидатом в президенты, он заявил: «Америка протягивает руку даже своим врагам». Незадолго до Рождества 2014 года он анонсировал возобновление дипломатических отношений. До этого Куба наряду с Бутаном, Ираном, Тайванем и Северной Кореей была одной из немногих стран, которым США в них отказывали. Открытие американского посольства на Малеконе, набережной Гаваны, с участием госсекретаря Джона Керри назначили на 20 июля. Всего за полтора месяца до этого Обама вычеркнул страну, возглавляемую ныне братом Фиделя Кастро Раулем, из списка государств, поддерживающих терроризм.

Сегодня многие американцы надеются на скорое смягчение и строгих правил посещения острова. До сих пор прямыми авиарейсами на Кубу могли воспользоваться только близкие родственники, дипломаты и граждане, получившие спецразрешение. Большинству остальных приходилось раскошеливаться на полет с пересадкой в Канаде или Мексике.

Возможно, рано или поздно отменят и продержавшееся полвека эмбарго, которое не только запрещает американцам торговать с Кубой, но и не позволяет вести дела в Штатах иностранным компаниям, имеющим бизнес-отношения с Островом свободы.

Пока остается неясным, к чему приведет кубинская политика маленьких шагов Барака Обамы, напоминающая восточную политику Вилли Брандта, и кто ей воспользуется. Республиканцы противятся любым отступлениям от старой доктрины, которые можно истолковать как уступку братьям Кастро. «В выигрыше от нынешней глупой политики останутся негодяи, десятилетиями угнетавшие свой народ», – заявил недавно потенциальный кандидат в президенты от республиканцев Джеб Буш.

Не забудем, не простим

Однако никто не спорит о надлежащем курсе в отношении Кубы более страстно и отчаянно, чем два миллиона граждан США с кубинскими корнями. Сразу после революции американское правительство, действуя в пику Фиделю Кастро, предоставило беженцам с Кубы привилегии. В качестве приветственного подарка они получали право бессрочного пребывания в стране, щедрую финансовую поддержку и возможность ускоренного получения гражданства.

С тех пор кубинцы оказывают, пожалуй, более существенное влияние на политику Вашингтона, чем любая другая группа иммигрантов. Во‑первых, большинство из них живет во Флориде – штате, часто определяющем исход президентских выборов. Во‑вторых, их лобби при посредстве специально созданного «Суперкомитета политического действия» (Super PАСs) тратит миллионы долларов на поддержку политиков, от которых можно ожидать наиболее благоприятной позиции по Кубе. Раньше таковым считался максимально жесткий курс против Кастро. Сегодня ситуация изменилась: 51 процент «кубиноамериканцев» приветствуют новый политический курс Обамы.

Вопрос о Кастро вносит раскол в ряды жителей таких кварталов, как Маленькая Гавана в Майами или Ибор-Сити в Тампе. Фасады домов там все еще напоминают улочки старой Гаваны, в каждом третьем магазинчике крутят или как минимум продают сигары, клубы сигарного дыма стелются над тротуарами столь враждебной к курильщикам Америки, а в барах звучит кубинская музыка. В 1886 году дон Висент Мартинес Ибор, давший имя кварталу, основал здесь первую в США фабрику по производству кубинских сигар. А в 1893 году здесь же национальный герой Кубы Хосе Марти призвал к войне за независимость против колониальных господ из Испании. Мемориальный сад площадью 566 квадратных метров с памятником Марти в самом центре Ибор-Сити – единственный на американской территории кусок земли, официально принадлежащий другому государству, а именно Кубе.

Альберт Фокс, который вырос в квартале Ибор-Сити (его мать, кубинка, работала на сигарной фабрике по соседству), основал Объединение за ответственную политику в отношении Кубы, которое выступает за нормализацию отношений. За это время он побывал на Кубе около сотни раз в качестве «миссионера понимания». Во время одной из своих встреч с вождем кубинской революции Фокс предупредил: после отмены эмбарго режим Кастро не продержится даже года. «Это уже не ваши проблемы, – парировал Кастро. – Вы просто отмените эмбарго, все риски я беру на себя».

Политика осторожной открытости, проводимая Обамой, еще может быть сорвана, если в следующем году президентом США станет республиканец. Кроме того, отмена эмбарго требует согласия конгресса, обе палаты которого контролируют республиканцы.

Американский сенатор Марко Рубио из Флориды, сын кубинского беженца и один из наиболее вероятных претендентов на роль кандидата от Республиканской партии, недавно заявил, что проголосует в сенате против назначения американского посла на Кубе. Рубио поддерживают такие люди, как Ральф Фернандес из Тампы. Когда ему было восемь, его родителям пришлось бежать из Кубы Фиделя Кастро.

В своем адвокатском бюро в богатом районе Тампы, застроенном виллами, Фернандес рассказывает, что по-прежнему считает освобождение Кубы от братьев Кастро своей личной задачей. Фернандес защищал интересы сотен Freedom Fighters – радикально настроенных иммигрантов с Кубы, планировавших диверсии против режима Кастро. Фернандес делал все, что было в его силах, чтобы поставить Кастро на колени. Долгое время он работал на американские спецслужбы, организовывал тайный выезд из Гаваны высокопоставленных перебежчиков. Дескать, Обама хочет, чтобы кубинцы забыли свою историю. «У нас есть список из 15 000 имен, это люди, казненные при Кастро, – утверждает Фернандес. – Возможно, реальное число жертв даже приближается к 30 тысячам. Мы не вправе просто забыть этих людей. Это мой долг перед моей семьей и перед моей Кубой». Свою миссию он будет считать завершенной только тогда, когда нынешний режим будет свергнут.

На протяжении полувека такой же позиции придерживались в Вашингтоне. Вероятно, Соединенные Штаты так и не смогли смириться, что взбунтовавшиеся кубинцы на своем крохотном островке успешно сопротивлялись американской системе.

Вашингтон, обычно отличающийся прагматизмом и холодной расчетливостью, в отношениях с Гаваной руководствовался обидой, эмоциями и действовал подчас иррационально. Такая политика подпитывалась иммигрантами с Кубы, такими как Фернандес, у которых с Кастро были личные счеты и которые не могли о них забыть. Они голосовали главным образом за республиканцев, в их лоббистских группировках, располагающих миллионами долларов, по сей день преобладают сторонники твердой линии. Однако более молодое поколение кубинских иммигрантов, дети и внуки тех, кому пришлось бежать из страны вскоре после революции Кастро, иначе смотрят на происходящее сегодня.

Перемен требуют наши сердца

Адвокат Лорен Валиенс консультирует фирмы по вопросам международного сотрудничества и рассчитывает, что в скором времени среди ее клиентов появятся и американские компании, которые захотят работать на Кубе. Ее отец, родившийся в предместьях Гаваны, живет во Флориде с 12 лет – его родители побоялись оставаться на коммунистической Кубе. Несколько недель назад Торговая палата направила на Кубу делегацию, в составе которой была и Лорен Валиенс. Она должна была разобраться, о каких направлениях сотрудничества может идти речь, если эмбарго действительно останется в прошлом. Куба привела Лорен Валиенс в восторг. Ей понравились новые паладарес – частные ресторанчики. «Они лучше любого заведения в Штатах», – уверена адвокат. А какие там душевные люди!

Воинственный настрой старых стратегов кубинской политики, таких как Фокс и Фернандес, она не разделяет. Теми, кто выступает за твердость, движут личные обиды, полагает она: «Если проблему не удалось решить за 50 лет, то, возможно, стоит поискать иные пути».

Так думают многие молодые кубинцы в США. Таким образом, общественная позиция в отношении Кубы изменилась исключительно благодаря демографическому развитию. Если в 1991 году против экономического эмбарго были всего 13% иммигрантов с Кубы и их потомков, то сегодня эта цифра составляет 52%.

Валиенс знает, как трудно американским компаниям будет снова инвестировать в кубинские активы. До революции, когда гражданам США принадлежал почти каждый второй магазинчик на Кубе, они вели себя подобно империалистам: третировали рабочих, платили нищенские зарплаты и выставляли напоказ свое богатство. «На этот раз мы должны прийти туда как друзья этой страны, а не как эксплуататоры», – убеждена Валиенс. Нужно, чтобы Куба сохранила свою неповторимость. Женщина не хочет, чтобы в скором времени Гавана уподобилась городам в США, как две капли воды похожим друг на друга: «Лично мне на Кубе не нужны всякие McDonald's, Starbucks и Kentucky Fried Chicken».

Пока трудно сказать, дойдет ли до этого на деле. Политика открытости, проводимая Обамой, – это только начало. Любители критиковать прежнюю политику США в отношении Кубы отныне могут не опасаться репрессий. До сих пор это самая большая заслуга Обамы. И едва ли можно найти человека, которого такое положение вещей радует больше, чем Рауля Виллемию. 90‑летний мужчина больше половины своей жизни не решался говорить на тему Кубы. Все то время, пока США, где он живет, бойкотировали страну, где он появился на свет, Виллемия по-настоящему страдал. Он берет папку, в которой хранит самые важные бумаги в своей жизни, и достает из нее адресованное ему письмо, датированное 2 января 1956 года. Документ начинается со слов: «Дорогой друг» и заканчивается подписью: «С пожеланиями всего самого лучшего, Фидель».

После революции Виллемия стал первым консулом Кастро в Тампе. В конце 40‑х годов профессиональный бейсболист приехал из Гаваны в США и остался там жить. Несмотря на победу Кастро, Виллемия не вернулся на Кубу. Позднее он получил гражданство США, у него родились две дочери, он устроился на работу в городскую администрацию.

В тот день, когда Соединенные Штаты разорвали дипломатические отношения с Кубой, Виллемия стал врагом государства. Он оказался на мушке у ФБР, перед его домом торчали американские агенты, которые выжимали информацию из соседей, чтобы доказать, что он все еще работает на Кубу Фиделя Кастро. Желая защитить себя и свою семью, он на протяжении следующих 50 лет хранил молчание о своей родине. «Я как будто заклеил себе рот», – говорит он, накладывая воображаемый скотч.

Вот уже несколько месяцев Рауль Виллемия снова отваживается говорить о Кубе.