На грани взаимного сдерживания

Решение было принято Россией в связи с прекращением действия положений резолюции Совета Безопасности ООН 1386 от декабря 2001 года. Она, в частности, давала санкцию на развертывание МССБ и призывала соседние с Афганистаном страны и другие государства–члены ООН оказывать МССБ необходимую помощь, включая предоставление разрешений на пролет самолетов и транзит. Однако срок действия мандата МССБ, согласно резолюции СБ ООН 2120, истек 31 декабря минувшего года.

Транзитное соглашение с НАТО было подписано на переговорах представителей России и Североатлантического альянса в апреле 2008 года, однако его действие распространялось только на «нелетальные» грузы. Транзит военных грузов, включая оружие и военную технику, регулировался двусторонними соглашениями России со странами–участницами МССБ, некоторые из этих документов были подписаны еще до 2008 года.

Данные об объемах грузов для НАТО, переброшенных через российскую территорию, разнятся, но можно утверждать, что так называемый «северный маршрут» был крайне важен для НАТО – афганские талибы регулярно устраивали диверсии на «южном маршруте», по которому грузы для МССБ доставлялись через Пакистан и юг Афганистана.

К отношениям России с НАТО, «атавизму холодной войны», как его часто называют в Москве, можно смело применить ленинскую формулу «шаг вперед, два шага назад».

В 1997 году был подписан так называемый основополагающий акт Россия – НАТО, где было прямо указано, что «Россия и НАТО не рассматривают друг друга как противников». Бомбардировки Югославии натовской авиацией весной–летом 1999 года, что естественно, спровоцировали резкое охлаждение. В 2002 году был учрежден Совет Россия–НАТО, передовой для своего времени формат, в рамках которого Москва и Североатлантический альянс начали налаживать сотрудничество в таких сферах, как борьба с терроризмом и война с талибами в Афганистане.

После российско-грузинской пятидневной войны в августе 2008-го и последовавшего за ней признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии работа Совета Россия–НАТО была фактически заморожена по инициативе западных партнеров. Впрочем, в заявлении Совета Россия–НАТО, принятом в 2010 году (к этому моменту опять пошла «разрядка»), говорилось, что стороны стремятся к «подлинному стратегическому партнерству».

Излагать на бумаге можно самые благие пожелания, но в Москве к НАТО всегда относились настороженно.

«Нам сказали одно, а сделали совершенно другое. Причем в полном смысле этого слова надули! В ходе вывода войск из Восточной Европы генсек НАТО сказал нам, что СССР во всяком случае должен быть уверен в том, что НАТО не будет расширяться дальше существующих на сегодня его границ. Ну и где же это все? Я так и спросил их. Им ответить-то нечего. Обманули самым примитивным образом», – возмущался в августе 2010 года в интервью «Коммерсанту» Владимир Путин. О нарушенных обещаниях годом ранее говорил и тогдашний президент Дмитрий Медведев.

Углубившись в исторические изыскания, журналисты немецкого журнала «Шпигель» в 2009 году пришли к выводу, что «западные политики сделали все возможное, чтобы у Советов возникло впечатление – о членстве в НАТО таких стран, как Польша, Венгрия или Чехословакия, не может быть и речи».

Чехия, Венгрия и Польша вступили в НАТО в 1999 году – спустя 10 лет после падения Берлинской стены. В 2004 году прошла новая волна расширения – членами альянса стали в том числе Эстония, Латвия и Литва.

Ни войны, ни мира

Отношения альянса с Россией нынешний генсек НАТО Йенс Столтенберг недавно охарактеризовал так: они «не находятся ни в состоянии холодной войны, ни в состоянии стратегического партнерства». Но чем дальше мы уходим от «партнерства», тем ближе мы к холодной войне.

На саммите НАТО в Уэльсе в сентябре прошлого года был принят так называемый План готовности к действиям (Readiness Action Plan), фактически свидетельствующий о том, что альянс вернулся к концепции «коллективной обороны». Было увеличено число патрульных самолетов над Балтикой и усилено присутствие ВМФ в Балтийском, Черном и Средиземном морях. По данным на конец 2014 года, страны–члены альянса провели более 200 учений как в рамках блока, так и самостоятельно.

В материале, подготовленном российским постоянным представительством при НАТО, отмечается, что 65% маневров, запланированных программой боевой подготовки альянса на 2015 год, пройдут в регионе Центральной и Восточной Европы. «При этом обращает на себя внимание тот факт, что в мае – июне 2014 года наиболее масштабные учения альянса типа «Сейбр страйк» и «Балтопс» проводились в непосредственной близости от российских границ – на территории стран Балтии, Польши и в акватории Балтийского моря. Направленность этих мероприятий не скрывалась», – отмечают российские дипломаты.

Кроме того, было принято решение о создании сети из шести передовых командно-штабных центров на территории стран Балтии, Польши, Болгарии и Румынии.

НАТО также получило от стран Балтии письмо с просьбой усилить свое военное присутствие в регионе и намерено рассмотреть его. Об этом сообщил на днях главнокомандующий объединенными вооруженными силами НАТО в Европе американский генерал Филип Бридлав. По его словам, после рассмотрения письма в Военный комитет НАТО будут переданы соответствующие рекомендации.

Сдержать Россию

«НАТО перешло к «сдерживанию» России, это факт. Решения об этом были приняты в 2014 году. Лейтмотив саммита в Уэльсе – события на Украине и, по терминологии НАТО, «российская агрессия – основная угроза сегодняшней международной безопасности», – говорит завотделом европейской безопасности Института Европы РАН, профессор МГИМО Дмитрий Данилов. – НАТО начинает переформатировать свою активность с учетом «угрозы с Востока». Это, естественно, требует каких-то ответных мер с точки зрения военного планирования в России. Все эти действия подчинены логике «взаимного сдерживания». И это тревожный фактор. Например, учения в одной и той же акватории при замораживании контактов, при падении уровня взаимного доверия – все это ведет к нарастанию военной опасности, которая не обязательно связана с провокационными действиями сторон».

«Мы думаем не о том, как вернуться к сотрудничеству, а о том, как минимизировать риски. Конфликт на Украине при определенных обстоятельствах может перерасти в региональный конфликт», – отмечает Данилов.

Отношения России с Североатлантическим альянсом напрямую зависят от того, как развиваются или деградируют отношения Москвы и Вашингтона, считает Данилов. «У НАТО есть лидер – это США. Американская жесткость была неизбежно ретранслирована на уровень НАТО. Пока перспектив нормализации отношений с США не видно, хотя есть сигналы – недавний визит госсекретаря Джона Керри в Россию. Но у США не так много возможностей выйти из тренда, заданного в американской политике после Крыма, вернуться назад уходящей администрации очень сложно. И опять же речь идет не о позитивной повестке дня, а о минимизации ущербов».

«Западные военные специалисты были шокированы парадом 9 мая. Они понимают, российские вооруженные силы за последние годы совершили качественный скачок, и это будет вынуждать Запад налаживать диалог с Россией, – говорит Александр Рар. – Если Украина провозгласит безблоковый статус, то ситуация может быстро успокоиться».

«Лет через пять–десять мы столкнемся с серьезнейшими вызовами на Ближнем Востоке, масштаб которых мы сегодня представить не можем, – прогнозирует Рар. – И с ними можно будет справиться только совместными усилиями. Сейчас об этом никто не думает. Но через несколько лет это будет очень актуально».