Без срока давности

– Почему эта тема стала актуальной для Армении?

– Существует некая тенденция перехода к парламентской форме правления в странах Восточной Европы и бывшего СССР, в тех странах, где вообще существует публичная политика. Это было и в Молдавии, и в Грузии, и на Украине, и в Киргизии. Кроме того, президент Серж Саргсян у власти находится уже второй срок. Варианты российские, белорусские или центральноазиатские – идти на третий срок или менять Конституцию – в Армении не могут быть реализованы в силу сложившейся политической традиции. А серьезного соперника у правящей сейчас Республиканской партии Армении (ее возглавляет Серж Саргсян. – «Профиль») нет. В итоге президент у нас республиканец, в парламенте большинство мест тоже принадлежит республиканцам. Республиканская партия взяла все политические площадки, а серьезной оппозиции, которая могла бы претендовать на власть, нет. У республиканцев есть ощущение, что они могут эту ситуацию пролонгировать. И при переходе к парламентской республике, смещении центра власти в парламент, это будет способствовать консервации власти в руках республиканцев.

– Оппозиция упрекает президента, что таким образом он хочет сохранить себя во власти, и проводит параллели с Грузией, где подобную реформу инициировал Михаил Саакашвили.

– Это не пролонгация власти Сержа Саргсяна. Даже став спикером парламента, он не будет обладать таким политическим весом, как сейчас. Власть, когда она сосредоточена в Республиканской партии или же в президентском аппарате, – это разные вещи. Это попытка сохранить власть в руках партии.

– Можно ли говорить о каких-то сроках проведения этой реформы?

– Сроки трудно предсказать. На республиканцев ведь никто не давит, они будут проводить эту реформу, исходя из собственных нужд. Видимо, до ближайших парламентских выборов, намеченных на 2017 год.

– Но партии в Армении – это или некие предвыборные объединения, или же команда соратников, сплотившихся вокруг сильного, яркого лидера.

– Тут и возникает вопрос, в какой степени переход к парламентской модели означает «европеизацию» политической системы. Развитых политических партий в Армении нет. Это либо клубы по интересам, либо объединения людей, которых связывает то, что они против власти. У них нет ни медийных, ни финансовых, ни людских ресурсов. Кроме того, большинство этих партий не представлены в регионах. А раз нет развитых партий, то и парламентская система работать не будет.

– А как же тогда Республиканской партии удалось обеспечить себе такое монопольное положение?

– Они сильны не сами по себе, а потому, что у них нет достойного противника. Республиканцы – это типичная правящая партия постсоветской страны, союз чиновников и аффилированного с ними бизнеса. У нее нет идеологии. Но в условиях, когда в обществе царит апатия, настроение «чума на оба ваших дома», партии власти побеждать всегда проще.

– В Армении существует устойчивая традиция массовых уличных политических акций, берущая свое начало еще в советской эпохе. В отсутствие нормальных партий возможны какие-то массовые волнения, учитывая непростую экономическую ситуацию?

– В Армении мы «бархатную революцию» пережили еще в конце 80-х. Митинги и демонстрации будут. Но серьезной оппозиционной силы я не вижу.