«Будет потеряно еще одно поколение»

То, что происходит в России последние два года, впоследствии будет исследоваться как явление достаточно уникальное. Идет сложный политический процесс, на мой взгляд, деструктивный. Не могу сказать, что я уже четко вижу его контуры. Очевидно, что те, кто занимается сегодня идеологическими новациями и пропагандой, находятся на таком низком уровне образования и культуры, который показался бы недопустимым даже в Советском Союзе.

Очень плохой постмодерн

То, что происходит в России последние два года, впоследствии будет исследоваться как явление достаточно уникальное. Идет сложный политический процесс, на мой взгляд, деструктивный. Не могу сказать, что я уже четко вижу его контуры. Очевидно, что те, кто занимается сегодня идеологическими новациями и пропагандой, находятся на таком низком уровне образования и культуры, который показался бы недопустимым даже в Советском Союзе.

Причем это не «низы», которые вдруг заговорили. То, что производится в публичном пространстве, идет не снизу, а сверху – через контролируемые коммуникации. Производит это сравнительно небольшая группа циничных, безответственных и, в общем, необразованных, на мой взгляд, людей. Они отстаивают традиционалистские взгляды, но традиционализм здесь выступает скорее как заявление, а не как результат. Яркие примеры – это марш «Антимайдан» и предложение полпреда по Центральному федеральному округу зажечь Вечный огонь от Благодатного огня из Иерусалима и разнести его по храмам. Здесь нет ничего традиционного: это не славянский обычай и не православный, не христианский. Это все постмодернистские приемы – микширование, создание фьюжнов из разных традиций. Это очень плохой постмодерн, который пытаются предложить в качестве традиции.

Создать традицию – нелегкая работа, даже в таком тоталитарном обществе, каким было сталинское. Когда Сталин хотел создать те или иные традиции, над этим работали писатели, поэты, идеологи довольно высокого класса, в том числе мирового уровня. Эти традиции были созданы, но оказались нестойкими. Они просуществовали несколько десятилетий, не более того. А тут речь идет о наспех создаваемых ритуальных проектах. Но проект долго не живет, традицию на его основе создать нельзя. У традиции всегда должно быть лицо. Когда создавали в СССР традицию стахановского труда, было лицо Стаханова – очень симпатичное, привлекательное. Этот человек действительно очень хорошо работал. Когда создавали традицию полярников, это тоже были реальные, живые, симпатичные люди. А тут традицию пытаются создать, выводя на сцену каких-то певиц «за 60» и певцов-байкеров. Так вы никакой традиции не создадите.

Для идеологии нужно как минимум 10-20 человек, которые верят в эти идеи, а не повторяют фразы, услышанные в вечерней телепрограмме. Если бы Сталин так строил идеологию, тоталитаризм развалился бы еще в 1930-е годы.

Раньше путинская система предоставляла определенную свободу людям самых разных традиций и уровня образования. Теперь же Путин заявил, что все должны «слиться воедино». Этот штамп был неудачным даже в советское время, тем более – сейчас. Современные люди не хотят и не могут слиться воедино, у них разные вкусы, разный образ жизни. Каким образом будут сливаться воедино, например, люди из Чечни Рамзана Кадырова, москвичи и сибиряки?

Идет разрушение прежнего согласия, дискредитация традиции. То же самое происходит и с православием, и с исламом. Создаются цирковые пародии на них. Русская культура в своей высокой фазе XIX-XX веков обеспечивала единство страны. Если мы разваливаем русскую культуру такими подделками и хотим на базе невежества придумать единство, у нас не получится даже потемкинской деревни. Идет саморазрушение, но оно неизбежно закончится и поставит нас перед задачей, которая так и не была решена за последние 20 лет, – задачей возвращения России в европейское русло. Зигзаг будет очень тяжелым, и будет потеряно еще одно поколение.

Это не консерватизм

Идеология консерватизма, которую декларировал Путин, тоже осталась бессмысленной мантрой. При чем здесь консерватизм? Единственное «консервативное» во всем этом –преувеличенный ужас очень старых людей. Власть демонстрирует свою бесконечную пугливость: всего боится и все запрещает. Консерватизм ли это? Это нельзя сравнить даже с политикой Николая I, тоже неудачной и пугливой. Николай тоже считал себя большим консерватором и полагал, что защищает Россию от Запада. В итоге он стал противен всем в своей стране, даже крайним монархистам, и умер в одиночестве в момент поражения в Крымской войне.

В сегодняшней политике нет ничего консервативного. Скорее это треш-реакционная волна, которая вносит колоссальный раскол в общество. Люди, выросшие на русской культуре, не примут ничего этого. Они отодвинутся и не станут даже обсуждать того, что им сейчас предлагают. Я имею в виду интеллигенцию, образованный класс. Эти вопросы никогда не решались большинством. Они решаются в просвещенных слоях, которые могут быть сколь угодно узкими, но в России не такие уж маленькие.

То, что делается сегодня, это глубоко нерусский проект, его вообще нельзя соотнести с какой бы то ни было нацией или этносом. Получилось как в обратном переводе: русский текст перевели на иностранный язык, а потом обратно, и вышла белиберда. Такая белиберда на государственном уровне опасна тактически, она разрушает доверие внутри общества, портит отношения между людьми. Сейчас они страшно испорчены – и в культуре, и в политической жизни.

Политическим элитам, в отличие от общества, раскол не грозит. Их в России просто не существует. Есть маленький «премиальный класс» – от одной до пяти тысяч человек, которые пользуются исключительными возможностями, в основном материальными. Раскалываться они не будут, потому что в каком-то смысле они удовлетворены. В основном это быстро разбогатевшие силовики и бюрократы. Чтобы считать, что их жизнь удалась, им нужно несколько миллиардов. Но в то же время это «нищие» люди: политически им деваться некуда, они не могут передать по наследству то, что у них есть. Они понимают, что их положение нелегитимно и поэтому «затягивают» ситуацию.

Ждать ли переворота?

Сценарий с приходом к власти радикалов с улицы несостоятелен. Радикалы – это и есть те, кто находится у власти. Радикалы, которые говорят о консерватизме. Их политика сегодня крайне радикальная, даже экстремистская, я бы сказал. Если вы включаете в состав государства территории, которые ни одна страна в мире не признает, вы ставите под вопрос свои собственные границы, и ситуация рано или поздно взорвется, как это уже было с Прибалтикой. Те, кого обвиняют в радикализме, – люди вроде Удальцова – не представляют никакой угрозы. Это небольшое количество идейных чудаков.

Радикал Стрелков на их фоне – это «удобный чудак», не более того. Когда надо было создать проблему для Киева, его пустили с оружием на территорию Украины. Но даже ему не дали возможности реализовать свои идеи. А они у него были. Стрелков оказался неприемлем именно как человек, имеющий собственную позицию. Интересно, что эта система даже своим не хочет дать коридор, в котором они могли бы свободно двигаться.

Наша система всегда существует в ожидании какого-то чрезвычайного события – катастрофы или переворота. Я думаю, и сегодня во власти господствует мысль: «Авось, что-нибудь произойдет». Это и есть основа нашей политики, и ничего консервативного в ней нет.

Однако сегодня переворот стране не грозит. У нас нет традиции переворотов (что не означает, что он невозможен вообще). На данном этапе в верхах царит плюрализм, борьба разных «партий». У нас нет партий в политике, но есть подковерные партии. Со стороны они кажутся лоббистами, одна из их задач – доступ к бюджету. Эти партии сейчас внимательно следят друг за другом и поэтому объединиться для переворота не могут.

Непонятная и опасная

Что касается международной изоляции, то понятие «изгой» к России неприменимо. Есть режим санкций, который выгоден разным отраслям европейской и мировой промышленности. Есть изоляция моральная. Самое худшее в мире – быть непонятным и опасным. Советский Союз выглядел опасным, но не выглядел непонятным. Было хорошо известно, чего он хочет, во что он верит, что он будет делать и чего не будет. Знали, что он третью мировую войну сам не начнет.

Россия выглядит одновременно и непонятной, и опасной. Она демонстрирует, что может действовать даже во вред себе без явного смысла. Это особенно пугает. Мы использовали санкции, чтобы еще больше ухудшить для себя ситуацию антисанкциями, довели конфликт с Западом до того, что фактически пригласили Китай на постсоветское пространство. А Китай не уходит оттуда, куда пришел. Россия сейчас занята созданием из себя образа врага для всего мира (хотя говорит только про Запад). Друзей она при этом не завоевывает. Видно, как она обращается даже с очень близкими друзьями, последними союзниками, которые остались, с Белоруссией например.