Архивная публикация 2008 года: "Курдская дуга"

Наш корреспондент побывал на севере Ирака, где нефтяные интересы и политика нескольких государств причудливо и драматично сплелись с судьбами живущих здесь народов и отдельных людей.

Впоследнее время западные аналитики много пишут о том, что боевики в Ираке покидают центральные и южные районы и перебираются на север страны. Объясняют это успехами местных сил безопасности и коалиционных сил, которым удалось переломить ситуацию и вынудить террористов поменять места базирования.

Интересно, что за два месяца до появления этой информации турецкие военные предприняли ряд операций против боевиков Рабочей партии Курдистана (ПКК), никак не связанных с джихадистскими группировками, но также базирующихся на севере Ирака. Еще интереснее то, что ПКК, по сути, сама спровоцировала турок, осуществив целый ряд, казалось бы, совершенно бессмысленных боевых акций в отношении военных в Турции.

Кто-то умный сказал: в современном мире конфликты и очаги напряженности возникают, как правило, в регионах, богатых углеводородным сырьем, и на маршрутах (действующих или потенциальных) его транспортировки. Если так, то все последние события на севере Ирака идеально вписываются в единую логическую схему. И вывод напрашивается тоже один: впереди большая драка за нефть.

Поле боя

Сначала турки нанесли несколько авиаударов по горному массиву Кандиль в Иракском Курдистане, в результате чего, по рассказам местных жителей, погибли две женщины. Еще было разрушено несколько хозяйственных построек и убито до двух десятков голов скота. Затем около двухсот спецназовцев продвинулись до двух километров вглубь иракской территории, и на этом спецоперация прекратилась.

При этом пешмерга (так называются военные формирования иракских курдов) в происходящее не вмешивались, хотя представители командования и сделали ряд заявлений на предмет того, что дадут отпор в случае, если турки решат не ограничиваться обстрелом баз ПКК, а двинутся дальше в Курдистан.

От Кандиля до города Эрбиль, административного центра Иракского Курдистана, не более четырех часов езды на машине, причем, надо заметить, по очень хорошей дороге. Ее контролирует пешмерга - я насчитал около 12 блокпостов, которые, впрочем, особого беспокойства не доставляли. Раза три проверили документы и один раз задержали минут на 15. Пока старший связывался по мобильнику с начальством, бойцы расспрашивали о России и хвалили автомат Калашникова. Еще они показывали в голубое небо над сияющими снежными вершинами, смеялись и говорили: <Бом!> Наверное, пугали турецкими самолетами.

А в основном посты мы проезжали очень просто. Закутанный в платок (в горах в это время года очень холодно) боец наклонялся к водителю и спрашивал:

- Кого везешь? Турок?

- Нет, журналистов.

- Счастливого пути!

Эрбиль совсем не производит впечатления столицы страны, на которую напали. Здесь вовсю работают на многочисленных стройках, торгуют, едят шаурму, ходят в гости - словом, ведут обычную мирную жизнь. Совершенно поразили регулировщики дорожного движения, одетые в униформу и в белых фуражках с кокардами. Их слушают беспрекословно, и порядок на дорогах приближается к идеальному.

О том, что в стране все-таки неспокойно, напоминают многочисленные вооруженные патрули, а еще автоматчики, контролирующие городские районы, над которыми заходят на посадку самолеты, - наверное, чтобы не выстрелили ракетой.

Последний крупный теракт произошел в Эрбиле больше двух лет назад, тогда в один день погибли сразу более 400 человек. Говорят, смертником, взорвавшим бомбу, был араб из Йемена.

А еще рассказывают, что после того, как были выявлены и казнены сотрудничавшие с террористами местные жители-курды, взрывов не стало.

Как бы то ни было, в Эрбиле сейчас действительно спокойно. За неделю мы только один раз слышали выстрелы на улице, да и то глубокой ночью.

Зато в ресторане при отеле (одно из немногих заведений, где подают спиртное) каждый вечер собирались веселые компании, распивавшие виски или водку - иногда даже с пивом. Алкоголь в городе продается совершенно свободно: на рынке есть специальный ряд, где можно купить абсолютно все, причем хорошего качества и при этом гораздо дешевле, чем в магазинах duty-free в аэропортах.

Уровень жизни в Иракском Курдистане намного выше, чем в других районах страны. Например, аренда сколько-нибудь приличной квартиры обойдется не меньше чем в $400-500 в месяц. Связано это с тем, что после войны в Заливе курды получили автономию, а вместе с ней и право самостоятельно распоряжаться своими богатыми природными ресурсами.

Однако нефть, как показывает практика, часто является источником не только благосостояния, но и проблем. Причем связанных не с полумифической <Аль-Каидой>, а с интересами многочисленных игроков, которым уже давно тесно на иракском поле.

Выйти на представителей ПКК в Ираке оказалось делом относительно легким. Уже через два дня активных поисков контактов в нашем гостиничном номере раздался телефонный звонок, а еще через час мы пили чай с функционером партии, представившимся как Мустафа.

Он рассказал, что в горах идут бои, но что разгромить базы ПКК туркам не удастся. По его словам, военные формирования иракских курдов слабы и не способны дать сколько-нибудь серьезный отпор, так что за них это сделают бойцы Рабочей партии Курдистана.

- Мы не стремимся к отделению курдских территорий от Турции, Сирии, Ирана и Ирака, - сказал Мустафа. - Мы только хотим, чтобы эти государства стали демократическими и в них соблюдались права всех живущих там народов. Пока этого нет, наша борьба будет продолжаться.

Нынешняя спецоперация турок в Ираке не первая и, судя по всему, далеко не последняя. Повторюсь: она началась после серии на первый взгляд бессмысленных нападений на военных на юго-востоке Турции. Но это только на первый взгляд.

Есть точка зрения, согласно которой лидеры ПКК делают все возможное, чтобы спровоцировать Анкару на вторжение в Ирак. Казалось бы, зачем? Ведь на территории этой страны находится руководство и многочисленные базы боевиков, к тому же иракские курды сегодня как никогда близки к созданию максимально широкой автономии или даже собственного государства.

Есть, однако, один момент. Курды хотя и один народ, но живут они в разных государствах, а потому и цели у их лидеров тоже разные. Например, иракские соотечественники куда больше озабочены извлечением выгод от торговли нефтью и иностранных инвестиций, нежели <общим делом>. И при этом их благополучие не сулит ПКК никаких выгод.

Но можно попытаться сделать так, чтобы иракские курды рассматривали Турцию в качестве главного препятствия на пути к благоденствию, и ничто не сможет послужить этой цели лучше, чем турецкое вторжение. А если объектами зачисток вместе с боевиками ПКК станут еще и местные курды, которым покровительствуют американцы, то (чем черт не шутит!) не исключен даже конфликт между Турцией и США.

Когда-то пешмерга и члены ПКК воевали друг с другом. Сейчас стороны пребывают в состоянии хрупкого мира - то есть не стреляют друг в друга. В горах все далеко и все рядом: сразу за постами пешмерга находятся позиции боевиков Рабочей партии.

- Если мы захотим, то за три-четыре месяца возьмем власть в Иракском Курдистане, - уверенно заявил один из наших собеседников.

- И действительно возьмут, - сказал знакомый из приграничного с Турцией городка Заху. - ПКК не только в горах, она везде. И пользуется поддержкой большого числа простых людей, которым надоели распри лидеров. Идеология ПКК - марксизм, а он многим симпатичен, потому что оперирует такими понятиями, как социальная справедливость.

Иракские курды

По ночам температура воздуха опускалась ниже нуля, и в гостинице в городе Дахук, где пришлось провести две ночи, было очень холодно. Центральное отопление здесь не предусмотрено, а кондиционер, который можно было бы включить на обогрев, был бесполезен: электричество в городе подавали всего на пару часов в день.

Одни утверждали, что все это из-за спецоперации в горах: электроэнергия сюда поступает из Турции, вот турки и отключают свет - из вредности и в назидание.

Другие говорили, что турки и их операции (мало ли их уже было и наверняка будут еще) здесь ни при чем, а все дело в каких-то местных махинациях и разборках между большими людьми.

В любом случае для страны, столь богатой энергоресурсами, ситуация чисто по поговорке: сапожник без сапог.

На севере Ирака очень много нефти, к тому же через эти территории проходит нефтепровод, и еще со времен Саддама Хусейна курдские лидеры получали от 10% до 15% стоимости прокачки нефти. К тому же огромные деньги приносила нелегальная торговля нефтью с Турцией и Ираном.

Война в Ираке фактически не изменила положения вещей. Наоборот, автономия Курдистана расширилась настолько, что теперь от полного государственного суверенитета ее отделяет только один шаг.

Этим шагом может стать референдум о том, будет ли относиться к курдскому региону Киркук - город на севере страны, окрестности которого известны богатейшими нефтяными месторождениями. На Киркук претендуют как курды, так и арабы, и власти, предвидя возможные эксцессы, благоразумно отложили референдум с декабря 2007 года на начало лета 2008-го.

Однако без серьезной схватки, судя по всему, не обойдется, и это хорошо понимают не только в Ираке. Недаром ведь свой декабрьский визит в эту страну госсекретарь США Кондолиза Райс начала именно с Киркука, а уже отсюда направилась в Багдад.

Известно, что, начиная войну в Ираке, американцы изначально сделали ставку на курдов, которых и поддерживают до сих пор. Но вот вопрос: до какой степени? О том, что в этом союзе не все гладко, говорит хотя бы тот факт, что курдский лидер Барзани отказался от встречи с Райс без публичного объяснения причин.

Нет монолитного единства и среди курдов. Противоречия между лидерами двух крупнейших курдских партий Джалалом Талабани (Патриотический союз Курдистана, под контролем которого находится юго-восток курдского региона) и Масудом Барзани (Демократическая партия Курдистана, контролирующая северо-запад) уже не раз выливались в открытое противостояние.

Взаимная вражда вождей часто оказывалась сильнее национальных чувств даже перед лицом общего врага - будь то турки или Саддам Хусейн.

В 1994 году противоречия между двумя партиями вылились в полномасштабную гражданскую войну. Боевые действия шли настолько интенсивно, что Барзани даже обратился к Саддаму Хусейну за военной помощью.

А в 1997-м во время спецоперации турецких военных в Северном Ираке Барзани сотрудничал с турками против конкурирующих курдских партий, получающих военную помощь, в том числе и от Ирана.

Сейчас общая численность пешмерга в Ираке, по оценкам спецслужб, может достигать 50 тыс. человек. Но бойцы эти заняты не столько охраной границ автономии, сколько защитой интересов (в том числе и нефтяных) местных лидеров. Только в ноябре прошлого года региональное правительство подписало как минимум два договора о намерениях с западными компаниями, которые предполагают вести разработку нефтяных месторождений, что вызвало резко негативную реакцию Багдада, в обход которого ведутся переговоры с иностранцами.

Однозначного ответа на вопрос, хотят ли иракские курды независимости от Ирака, получить так и не удалось. Например, функционер ПКК Мустафа и его товарищи уверены, что хотят, а цель турок - этому воспрепятствовать.

Но Мустафа и большинство его друзей из Турции, в Ираке они, образно говоря, не живут, а работают. Соответственно, и приоритеты у них не те, что у местных соотечественников, большинство из которых хотя и относятся к бойцам ПКК как к борцам за свободу с известной долей уважения, но при этом желают жить спокойно.

Определеннее всех высказался по этому поводу профессор университета в Дахуке Баве Назе Абдель-Рахим:

- Единственный приемлемый для нас вариант - это остаться в составе Ирака как федеративного государства. Нужно быть реалистами и понимать, что выжить в качестве независимого государства Курдистану будет очень трудно - если вообще возможно. Нашими соседями в этом случае будут Ирак, Турция, Сирия и Иран, где живут миллионы курдов, и им не нужно курдское государство под боком. Других границ у нас нет, выхода к морю тоже - нас просто задушат в блокаде.

Баве Назе преподает теорию литературы, он окончил аспирантуру и университет в Москве, потом некоторое время жил в Швеции, где был обвинен в убийстве премьер-министра Улофа Пальме. Тогда о нем писали газеты всего мира, а потом, когда оказалось, что донос ложный, писать перестали.

Профессор считает, что его обвинили в покушении с подачи турецких спецслужб с целью скомпрометировать курдов в глазах мирового сообщества.

Иракские тюрки

На Киркук претендуют не только курды и арабы. Туркоманы, третий по численности народ в Ираке (иногда их еще называют туркменами), тоже считают, что этот город принадлежит им. Большинство ученых полагают, что этот тюркоязычный народ восходит к огузским племенам, потомки которых переселились на Ближний Восток. Арабы и курды считают их пришлыми, как, впрочем, и они считают пришлыми курдов и арабов.

Данные о численности туркоманов тоже разнятся. Курды, например, уверяют, что их не более 500 тыс. человек, но по данным, в разное время публиковавшимся в печати, - около 2,5 млн.

В отличие от курдов о туркоманах пишут и говорят мало - словно и нет в Ираке такого народа.

- Это старая традиция: делать вид, что нас вообще не существует, - сказал Вушияр, имам мечети Джалиль Хайат в Эрбиле.

Эта мечеть считается одной из самых красивых в стране. Мозаика и внутренняя роспись выполнены в голубых тонах, а сквозь окна, расположенные на головокружительной высоте, льется солнечный свет - потрясающее сочетание, словно все пространство внутри заполнено теплым золотистым воздухом.

Несмотря на праздничный день, прихожан было немного. После молитвы имам показал мечеть и заодно поделился своим видением ситуации:

- Ощущение такое, что внешние силы хотят распада Ирака. Это будет катастрофа для всех нас. Ислам запрещает делить людей по национальному признаку, но именно это сейчас и происходит. Все говорят о курдах, но ведь есть еще и мы. В 20-е годы прошлого века, когда англичане воевали с Османской империей, они считали нас пятой колонной Турции и уничтожали. Сейчас пришли американцы, но и они ведут себя так, будто нас нет. Но ведь мы есть, и мы тоже иракцы! Прошу вас, напишите об этом у себя в России.

Туркоманы живут не только на территории, контролируемой курдами. Места компактного проживания это еще и районы городов Мосул и Киркук, где в последнее время особенно часты вспышки насилия.

Киркук - город очень непростой. В отличие от Эрбиля, где говорят почти исключительно по-курдски, на улицах этого города звучит еще и тюркская, и арабская речь, и трудно сказать, какую именно можно услышать чаще.

Зачистки, которые при поддержке американцев регулярно проводят в Киркуке иракские силы безопасности, особых результатов не дают. С наступлением темноты улицы города вымирают - такое ощущение, что все боятся всех.

Джамал, владелец маленького кафе, тоже туркоман. Он считает, что предстоящий референдум не приведет ни к чему хорошему, и уверен: делить страну - последнее дело.

- Понимаешь, мы всегда жили с курдами душа в душу. Да и с арабами, если честно, тоже, они же не виноваты, что Саддам насильно переселял их с юга на наши земли, такая была у него политика. А теперь будем решать: чей же все-таки наш город? Да ничей, Киркук - общий! И страна - общая. Начнем делить, начнутся проблемы. Мы все этого боимся, и если хочешь знать мое мнение, то пусть бы лучше оставался Саддам, хотя я его и ненавидел.

Саддам, - продолжал говорить Джамал, - держал всех в ежовых рукавицах, а теперь каждый делает что хочет. Шииты, сунниты - все припомнили друг другу старые обиды. Об этом не говорят, только каждый день в Ираке погибают десятки человек. Приходят и вырезают целые семьи. Потом приходят другие и в отместку убивают другие семьи. А сколько бандитов развелось - приходят и требуют денег у владельцев кафе, магазинов, даже аптек. Нечто подобное уже было после войны в Заливе, но сейчас намного хуже.

После того как была образована курдская автономия, туркоманы создали собственные полунезависимые общества, но, несмотря на то, что на их территориях велись боевые действия между противоборствующими курдскими группировками, сохраняли нейтралитет.

Туркоманы исторически ориентируются на Турцию, что вполне понятно. Но это обстоятельство дает некоторым иракским журналистам право считать, что они активно используются турецкими спецслужбами. По крайней мере, в курдской печати одно время регулярно появлялись сообщения о подготовленных турками боевых группах, а также о том, что в контролируемых туркоманами районах еще со времен Хусейна подготовлены вертолетные площадки и взлетно-посадочные полосы. Чаще всего в этой связи упоминается село Бамами (Бамо), где когда-то находился аэродром иракских ВВС.

Когда перед самым американским вторжением в Ирак официальная Анкара заявила, что не допустит создания курдского государства, некоторые аналитики предположили, что США, чтобы успокоить союзника по НАТО, могут даже пойти на создание двух государств - курдского и туркоманского.

По другой информации, в числе прочих причин нынешнего охлаждения в американо-турецких отношениях - предстоящий референдум по статусу Киркука. Турки не хотят двух вещей: образования курдского государства и передачи под контроль курдов нефтеносных районов северного Ирака.

Турция

В настоящее время интересы Анкары и ее злейшего врага - Рабочей партии Курдистана - каким-то парадоксальным образом совпадают. ПКК желает втянуть в конфликт с турками иракских соотечественников - случись такое, и ни о каком курдском государстве не может быть и речи.

Это вполне устроило бы Турцию, как и возобновление конфликта между двумя курдскими партиями.

Что же касается последней спецоперации, то она, похоже, достигла своей цели. На территории Ирака уже находится несколько турецких военных баз, которые турки, несмотря на многочисленные требования регионального правительства Курдистана, не торопятся выводить, а теперь появятся новые опорные пункты. Промежуточная цель - создание буферной зоны, и чем глубже она вклинится вглубь территории Ирака, тем лучше.

Но сколько-нибудь активных боевых действий, если таковые будут, следует ожидать не раньше конца весны. Во-первых, к тому времени должен состояться референдум по статусу Киркука, от результатов которого будет зависеть очень многое, а во-вторых, воевать в горах зимой не позволяют погодные условия.

Исходя из интересов сторон, можно предположить, что в ближайшее время противостояние станет более интенсивным. Боевики ПКК будут предпринимать новые вылазки против турецких военных, а турки в ответ - наращивать военную мощь и усиливать меры безопасности в приграничных районах.

Попасть из Ирака в Турцию можно совершенно свободно. Что и делают жители обеих стран, которые, судя по большегрузным фурам, стоящим в очереди у КПП, активно торгуют друг с другом. Пешмерга на иракской стороне закончили с пограничными формальностями за считанные минуты. Штамп об убытии в паспорте, а дальше Турция.

Сначала мы попали к жандармам, которые обыскали нас и машину, а потом проводили в кабинет, где с нами разговаривал офицер - молодой парень, говорящий на хорошем английском. Помимо вопросов чисто анкетных он спросил имена отца и матери, поинтересовался, с какой целью мы ездили в Ирак, в каких городах побывали, с кем встречались, на каком языке говорили с местными жителями и кто нам там помогал.

От границы до города Диярбакыра, самого крупного города на юго-востоке Турции, около пяти часов езды на машине. За это время нас трижды останавливали жандармы - проверяли машину и документы пассажиров.

Турецкие жандармы - это совсем не то, что полицейские. Они занимаются только тяжкими преступлениями, такими как борьба с наркобизнесом и терроризм. Как рассказал наш водитель, с полицией еще можно договориться, с жандармами - никогда. Он даже привел поговорку: там, где есть жандармы, нет Аллаха. А когда мы в шутку предложили дать денег, чтобы скорее отвязались, водитель реально испугался и зашипел, чтобы и думать забыли, если не хотим проблем.

В Турции около 20 млн курдов, а юго-восток - регион их компактного проживания. Стычки и партизанские вылазки боевиков Рабочей партии Курдистана здесь практически не прекращаются, периоды относительного затишья сменяются очередными обострениями обстановки - и так все время.

В Ираке один из представителей ПКК рассказал, что основные базы боевиков расположены не там, а на турецкой территории. На иракской стороне находятся главным образом тренировочные лагеря, а также руководство партии.

Диярбакыр чем-то неуловимо напоминает города российского Северного Кавказа. Казалось бы, мир и вроде все спокойно, но как-то многовато на улицах военных. И можно наблюдать, как люди в штатском проверяют документы у подозрительных, на их взгляд, лиц, а еще мы видели на улице что-то вроде небольшой зачистки - каких-то людей сажали в автобус с зарешеченными окнами.

Перед самым Новым годом в Диярбакыре в один день произошли два теракта. На центральной площади взорвалась бомба, и был подорван автобус с военнослужащими. Погибли люди. В ответ турки нанесли (или скоро нанесут) новые авиаудары по северному Ираку, а если акции ПКК будут продолжаться, то с наступлением тепла еще более расширят там свое присутствие. Весна покажет.

Вместо послесловия

Турция не единственный внешний игрок на иракском поле. Об американских интересах в этой стране сказано очень много, и повторяться не имеет смысла. Есть еще граничащие с Ираком Иран и Сирия, которые находятся между собой в хороших отношениях. Только первая страна поддерживает иракских шиитов, а вторая - суннитов. Обе отнесены Соединенными Штатами к <оси зла>, что означает угрозу самому их существованию, а раз так, то и Иран, и Сирия заинтересованы в том, чтобы США были как можно дольше связаны Ираком. В противном случае не исключено, что следующим объектом внимания американцев может стать кто-нибудь из них.

Помимо прочего Иран и Сирия имеют проблемы со своими курдами, а потому пристально следят за всем происходящим в Иракском Курдистане - ведь возможное объявление его государственной независимости может также представлять угрозу их суверенитету.

Совершенно справедливо замечено, что остановить насилие в Ираке возможно. Для этого нужно, чтобы все игроки на иракском поле достигли взаимоприемлемого соглашения. Но для этого в Ираке слишком много нефти и слишком мало того, что называется государством