Подсчитали – прослезились

По сути, законодатели пошли на попятную, убрав всю конкретику, которую содержал первоначальный вариант. Погрозив кулаком то ли Америке, то ли своим соотечественникам, депутаты одновременно сделали ход конем, выдумав новую статью для Уголовного кодекса.

Ко второму чтению законопроект был существенно скорректирован, 16 пунктов всевозможных запретов и ограничений были сокращены до шести. Из него исчезло упоминание каких-либо отраслей, товаров и услуг. Зато были расширены полномочия президента и правительства вводить санкции в отношении конкретных физических и юридических лиц по своему усмотрению. Кроме того, их полномочия будут распространены на введение запретов и ограничений в сфере международного сотрудничества, приватизации, импорта и экспорта продукции и сырья, в области госзакупок.

В общем, правительство получило возможность делать все, что ему заблагорассудится. Поэтому многие общественные деятели и бизнесмены не почувствовали облегчения от обновленного законопроекта. Хотя ввоз лекарств и других жизненно необходимых товаров правительство пообещало не запрещать.

Сами предложили, сами раскритиковали

Законопроект об ответных мерах на действия США имеет по крайней мере три особенности. Первая заключается в слишком объемных поправках. По-хорошему, следовало бы признать законопроект неудачным, отозвать его, а затем внести на рассмотрение совершенно иной текст. Однако парламентарии решили законопроект «доработать», а по сути, переписать.

Причина, по всей видимости, кроется во второй его особенности – количестве подписавшихся парламентариев и их статусности. На данный момент в качестве инициаторов значатся 376 депутатов и пять сенаторов – всего 381 человек. Список возглавляют Вячеслав Володин и лидеры всех думских фракций. Большую солидарность парламентарии проявляли разве что при принятии «закона Димы Яковлева», запретившего гражданам США усыновлять сирот из России.

Третья особенность законопроекта кроется в критике, которую обрушили на него сами же подписавшиеся. Это странно, но большинство профильных комитетов Госдумы подробно обрисовало последствия первоначального законотворчества. Ведь помимо американских лекарств он предусматривал запрет на ввоз сельскохозяйственной, алкогольной и табачной продукции, на вывоз редкоземельных металлов, приостановление сотрудничества в атомной, ракетной отраслях, в авиастроении и многом другом.

Так, комитет Госдумы по энергетике заметил, что прекращение международного сотрудничества с США в атомной отрасли обернулось бы для России потерей лидирующих позиций на этом рынке. В настоящее время наша страна принимает активное участие в таких международных проектах, как проект ИТЭР (Международный экспериментальный термоядерный реактор) и ФАИР (Европейский центр по исследованию ионов и антипротонов). При выходе из них Россия потеряла бы уже вложенные средства и, вероятно, должна была бы покрыть затраты других участников, которые последовали бы за этим шагом. Российские организации потеряли бы контракты на разработку и изготовление высокотехнологичной продукции для ИТЭР и ФАИР.

Выход зарубежных партнеров из российского проекта создания Многоцелевого реактора на быстрых нейтронах (МБИР) увеличил бы нагрузку на федеральный бюджет, что противоречит заверениям авторов законопроекта об отсутствии необходимости в дополнительных затратах. Более того, Россия рисковала потерять доступ к передовым технологиям зарубежных стран и лишить молодых ученых возможности совершенствовать свои знания.

И это еще не все. Россия также могла потерять свои позиции на мировом рынке природного урана. Доля услуг по обогащению урана в мировом потреблении в прошлом году составляла 36%. Антисанкции лишь усилили бы позиции прямых конкурентов – Канады, Франции, США и Китая. Аналогичная картина с поставками ядерного топлива и строительством атомных электростанций в Финляндии и Венгрии, в которых участвует ГК «Рос-атом». Таким образом, законопроект обернулся бы не только финансовыми потерями, но и «серьезным уроном для деловой репутации страны как надежного партнера», а также «падением имиджа и авторитета» России на международной арене.

На необходимость корректировки финансово экономического обоснования законопроекта обратил внимание и Комитет по бюджету и налогам. По его мнению, граждане, компании и отрасли, которые наибольшим образом пострадают, будут нуждаться в поддержке. Даже если будет запущен механизм импортозамещения.

Комитет по международным делам вступился за лекарственные препараты, которые, по его мнению, могли бы оказаться в дефиците или серьезно вырасти в цене. Это плохо для наиболее уязвимой части населения. Аналогичное мнение высказал и профильный Комитет по охране здоровья, добавив, что запрет на оборудование и программное обеспечение для государственных нужд мог бы отразиться и на медицинском оборудовании, где доля импорта составляет 70%.

По поводу этого запрета Комитет по информационной политике, информационным технологиям и связи отметил, что он и так уже был установлен в 2015 году постановлением правительства № 1236. Кроме того, комитет обратил внимание, что вопросы закупок товаров и услуг, направленных на обеспечение госнужд, регламентируются законами № 44 фз «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» и № 223 фз «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц».

Комитету по транспорту и строительству не понравилось предложение повысить сбор на аэронавигационное обслуживание воздушных судов США, перевозящих грузы. Как отметили в комитете, это сделать весьма затруднительно, поскольку часть грузов перевозится пассажирскими рейсами.

Комитет по финансовому рынку отметил опасность запрета на использование зарубежных аудиторских услуг. Это могло бы привести к сокращению возможностей российских компаний и банков привлекать долевое и долговое финансирование на зарубежных рынках. Дело в том, что только несколько игроков на мировом рынке аудиторских услуг считаются достаточно авторитетными. И, как правило, это иностранные компании. Их заключение является гарантом качества финансовой отчетности. Кроме того, отказ от юридических услуг западных компаний мог бы затруднить защиту российских интересов в иностранных судах. Многие страны требуют обязательного участия местных адвокатов.

В довесок правовое управление Госдумы высказало претензии к используемым в законопроекте терминам, таким как «экономические санкции», «умаление территориальной целостности, безопасности Российской Федерации», «экономическая дестабилизация», которые не используются в законодательстве и при этом не раскрываются в законопроекте.

Среди довольных – Комитет по природным ресурсам и Комитет по аграрным вопросам. Особых замечаний они не высказали и даже, наоборот, посчитали необходимым усилить предлагаемые меры.

Дружба с логикой не задалась

Необходимость изменения законопроекта для большинства экспертов была очевидной. «В его первоначальном виде мы могли совершить самострел, словно рядовой новобранец, который в первый раз попал на полковое стрельбище и вместо мишени поразил собственную ногу, – отметил руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. – Именно поэтому многие вещи были скорректированы. Например, если бы мы пошли по пути ограничений поставок титана и других металлов, то мы просто разрушили бы нашу корпорацию «ВСМПО-Ависма» с ее многочисленными и многомиллиардными зарубежными контрактами. Наш бизнес бы выбили из цепочек добавленной стоимости, в которых мы, слава богу, представлены. И таких примеров очень много».

При этом Масленников заметил, что Госдума при подготовке к первому чтению законопроекта провела достаточно широкие консультации с экспертами и предпринимателями. В итоге он получился более размытый, и риски для бизнеса на данный момент носят не прямой характер, но все-таки они есть. «Поскольку расширяются полномочия президента и правительства по введению ответных мер, риск все равно остается, – сказал он. – Пока удалось избежать самого нерационального и наихудшего решения из всех возможных. Что будет дальше, посмотрим».

Юрист компании Urvista Глеб Подъяблонский считает, что причины изменений лежат не в экономической или юридической плоскости, а исключительно в политической. И реальную причину, по его мнению, мы вряд ли узнаем. «Наша санкционная политика, в отличие от американской, в первую очередь призвана не нанести урон какой-либо экономике, а обеспечить процветание нашей, – уверен он. – Это оружие не наступательного, а больше оборонительного характера. Эти санкции нацелены на то, чтобы улучшить экономический климат в долгосрочной перспективе».

При этом юрист не считает, что Россия рискует стать изолированной от всего мира. «Россия наконец начинает себя вести на международном рынке так, как себя ведут все страны мира, – заявил Подъяблонский. – Все страны мира имеют огромное количество заградительных мер экономического характера. Это не строительство железного занавеса. Посмотрите на США. Они просто закрывают ввоз стали из-за рубежа на свою территорию. И это абсолютно нормально. Или на Венгрию, которая занимается производством сельскохозяйственной продукции. Евросоюз вводит для каждой страны квоту на производство каждого типа продукции. Венгрия же заявила, что они вводят мораторий на исполнение данной квоты на территории своей страны, они не дали угробить свое сельское хозяйство».

Ведущий аналитик ГК TeleTrade Марк Гойхман согласен с ним только в том, что логика американских и российских санкций действительно разная. «За декларируемыми США политическими резонами стоят явные экономические интересы американского бизнеса, – отметил он. – Бенефициары ограничения поставок алюминия из России – компании данной отрасли США, препятствия в использовании технологий и оборудования в российском ТЭК – в интересах экспорта энергоресурсов из США (нефти, сжиженного природного газа). И, например, не вводится запрет на покупку российских гособлигаций, который предполагался и был бы очень болезненным для нашей страны. Но его нет, поскольку данные доходные госбумаги активно покупают американские инвесторы».

Однако в ответных российских мерах подобной логики нет. «Практически нет таких сфер, в которых можно уязвить американцев без собственного ущерба, – констатировал Гойхман. – Более того, негативные последствия от контрсанкций для США будут намного меньше, чем для нас самих. Это связано с сильнейшей зависимостью России от импорта товаров, услуг, денег, оборудования и слабостью роли страны на международных несырьевых рынках. Поэтому не получится действовать по поговорке «Бей своих, чтобы чужие боялись». Первая часть ее реализуема, а вторая – нет».

Директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев также не видит никаких способов, которые могли бы послужить достойным ответом на санкции США. «Наша экономика примерно в 8–9 раз меньше американской, – объяснил он. – Доля США во внешнеторговом обороте России занимает более 4%. Это важный для нас партнер, хотя и не такой, как Китай, Нидерланды или Италия. Но все равно США – значимый партнер, мы туда и углеводороды поставляем, и алюминий, и минеральные удобрения, и ракетные двигатели, и титан. Доля же России во внешнеторговом обороте США – 0,5%. Это тоже показатель, насколько с точки зрения экономики мы можем противостоять. Поэтому экономических методов тут нет».

При этом никак не ответить на американские санкции Россия не может. Поэтому и остается делать «хорошую мину при плохой игре». И поводов для оптимизма здесь довольно мало. «Активная геополитическая борьба будет приводить к потоку новых санкций, контрсанкций, антисанкций и так далее, – уверен руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. – И это будет основным содержанием экономической деятельности, потому что нужно как-то реагировать на события с «Русалом». Каждая выработка антисанкций тоже требует какой-то экономической поддержки. Кроме обмена санкциями возникает необходимость защищаться от возможных будущих санкций. Мы уже отчасти начали этим заниматься, например, активно работаем над своей платежной системой «Мир». Мы пытаемся сделать себя минимально уязвимыми для возможных будущих санкций. В результате это приведет к тому, что тот путь, который мы проходили до 2014 года, мы будем проходить в обратном направлении».

Кого-то точно посадят

Однако депутаты в накладе не остались. Параллельно Госдума приняла в первом чтении другой законопроект, который добавит еще одну статью в Уголовный кодекс. По ней, во первых, будут наказывать всех, кто соблюдает санкции против России, а во вторых, соотечественников, которые каким-то образом способствовали введению иностранным государством новых санкций. Максимальное наказание – лишение свободы до четырех лет.

Подобные формулировки поставили экспертное сообщество в тупик. Никто толком не понимает, кто именно находится в группе риска по новой статье. Если следовать логике этой статьи, первыми под нее должны попасть Сбербанк и ВТБ, которые категорически не желают открывать свои филиалы в Крыму, а значит, являются активными исполнителями антироссийских санкций.

«Формулировки, которые используются в этом законопроекте, слишком широкие, поэтому есть опасность его необоснованного применения, – отметил управляющий партнер юридической компании BMS Law Firm Алим Бишенов. – Проблема еще и в том, что наказание за соблюдение антироссийских санкций может быть применено к отечественным компаниям, которые и без того пострадали от разного рода ограничений. Получается, что вместо поддержки государства экономические субъекты окажутся «между двух огней» – либо подпасть под санкции Запада, либо получить уголовное преследование российских правоохранительных органов. Что касается части про физических лиц, то формулировки также слишком широкие, поэтому нормы могут стать инструментом давления в руках силовиков. Сложно сказать, кого коснется этот законопроект, так как это больше похоже на демонстрацию антисанкционных действий и устрашения, а не на реальную инициативу».

Никита Масленников считает, что законопроект может коснуться любых компаний, которые так или иначе присутствуют на мировом рынке – финансовом или товарном. В результате бизнес может отказаться от работы в России. «Кто будет не уверен, что может быть найдено нормальное компромиссное решение, тот просто переведет свой бизнес в другую юрисдикцию, – отметил эксперт. – Это самое простое решение для бизнеса. Мне кажется, что это очень рискованная затея, которая может принести гораздо больше негативных последствий, чем позитивных. Уж лучше проработать какие-то механизмы государственной поддержки тем компаниям, которые уже подпали под американские санкции».

«Сейчас трудно что-либо сказать, потому что непонятно, как будет выглядеть правоприменительная практика, – сказал Глеб Подъяблонский. – Потому что у нас очень часто нормы законодательства по применении трактуются таким образом, что изначально это предсказать было невозможно». Статья вполне может стать неким инструментом «про запас», каким была 58 я статья в СССР, которая устанавливала ответственность за контрреволюционную деятельность. «По ней было осуждено огромное количество людей, – напомнил эксперт. – Оказалось, что по ней судили тех, чью вину по другому преступлению никак не могли доказать. Все знают, что человек мошенник или насильник, а доказать не могут – тогда судили по 58 й статье. Возможно, делается такая же закладка, которой будет очень удобно пользоваться».

Однако второе чтение, которое было намечено на 17 мая, так и не состоялось. Депутаты решили все-таки для начала проконсультироваться с деловым сообществом и отложили рассмотрение законопроекта до конца мая. Кто знает, может, и на этот раз формулировки будут существенно скорректированы.