Игра престолов и аятолл

Ближний Восток никогда не был спокойным регионом. На минувшей неделе террористы устроили бойню в Тегеране, а ближневосточные монархи и светские политики сошлись в жестком противостоянии. Дело дошло даже до разрыва дипотношений. Но в ходе нынешнего кризиса начинают выстраиваться и новые альянсы.

«Исламское государство» против Исламской республики

В самом начале священного для всех мусульман месяца рамадан, 7 июня, террористическая группировка «Исламское государство» (ИГ, запрещена в России) нанесла удар по Ирану.

Четверо боевиков открыли стрельбу в иранском парламенте, практически одновременно еще двое ворвались в мавзолей имама Хомейни, расположенный в 40 км к югу от Тегерана. Жертвами террористов стали 17 человек, свыше 50 получили ранения.

Теракты в Западной Европе, инспирированные или организованные ИГ, случаются все чаще, но на территории Исламской Республики Иран эта группировка заявила о себе впервые.

В соседних с Ираном государствах обстановка крайне нестабильна, но до последнего времени Исламская республика считалась одной из самых безопасных стран. Тому есть несколько объяснений.

Во‑первых, эффективно работали местные силовики. После тегеранских терактов министр информации Ирана (руководитель иранских спецслужб) Махмуд Алави сообщил журналистам, что за последние два года в стране было предотвращено более 100 тер-актов. Осенью 2016 года также стало известно, что иранские спецслужбы уничтожили предполагаемого лидера ячейки ИГ в Иране Абу Аиша аль-Курди, тем самым парализовав на время работу этой группировки на своей территории. В то же время иранские власти оказывали военную и финансовую помощь в борьбе с ИГ Багдаду и Дамаску.

Второй фактор – незначительное количество самих иранцев в рядах ИГ. Перебросить боевиков в страну непросто, еще сложнее суннитской радикальной группировке найти себе последователей в стране, где около 90% населения составляют шииты. Но такие люди все же нашлись. По последним данным, теракты в Тегеране совершили иранцы, которые успели повоевать в рядах ИГ в Мосуле и Ракке и вернулись в Тегеран.

Обращает на себя внимание тот факт, как были организованы теракты. Нападавшие хорошо ориентировались на месте. Удачно было выбрано и время проведения операции. 19 мая в Иране прошли выборы президента, и на протяжении длительного времени в стране действовал усиленный режим безопасности. Но в начале июня жизнь вошла в обычное русло, тем более что начался рамадан.

Иранские власти утверждают, что террористам не удалось застать их врасплох, иначе последствия были бы еще более плачевными. Показательно, что спикер иранского парламента Али Лариджани назвал теракты «незначительным инцидентом», а руководитель и духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи заявил, что террористы слишком «мелкие», чтобы сломить волю иранского народа. «Слава Богу, у них руки коротки», – сказал он. Но в Тегеране понимают, что это отнюдь не последняя попытка подорвать ситуацию в стране изнутри. В иранской экономике серьезные проблемы, и существует потенциал для роста недовольства населения. Этот фактор тоже могут использовать потенциальные враги, а их у Исламской республики в регионе много.

«Спонсор терроризма» как жертва террористов

Очевидно, ИГ давно пыталось провести акцию устрашения в Иране. Но по странному стечению обстоятельств боевики «Исламского государства» выступили в тот момент, когда на Ближнем Востоке при благословении президента США Дональда Трампа развернулась мощная антииранская кампания.

На это совпадение тут же указали в Тегеране. Спустя несколько часов после терактов «Корпус стражей исламской революции» (КСИР) связал произошедшее с Саудовской Аравией и американо-саудовским саммитом, который состоялся 20 мая в столице королевства Эр-Рияде. «Эти террористические атаки произошли после совместного совещания президента США с правителями одной из реакционных стран региона, которая оказывает покровительство террористам. Тот факт, что ответственность за эти теракты взяла на себя группировка «Исламское государство», говорит об их (правителей) причастности к совершенным диким деяниям», – говорится в заявлении КСИР. Впрочем, позднее иранский министр информации все же смягчил обвинения КСИР. «Мы пока не можем выносить суждений о возможной причастности Саудовской Аравии к вчерашним событиям», – сказал Алави журналистам.

На самом деле КСИР всего лишь «возвратил» саудовцам их обвинения в терроризме в адрес Тегерана. И в ходе майского американо-саудовского саммита, и на арабо-исламо-американской встрече (см. «Скандал в восточном семействе») Иран фигурировал в качестве главной темы обсуждения, при этом иранских лидеров в Эр-Рияд не пригласили. Встречи в верхах на территории королевства с участием Дональда Трампа должны были стать наглядным доказательством того, что исламский мир выступает единым фронтом против главного «спонсора террористов». «Спонсором» (в очередной раз) был назначен Иран. «Иранский режим был и остается на острие мирового терроризма с 1979 года, когда был свергнут шах», – заявил в своем выступлении в ходе арабо-исламо-американского саммита король Саудовской Аравии Сальман бен Абдель Азиз Аль Сауд. Ему вторил Трамп: «От Ливана до Ирака и Йемена Иран финансирует, вооружает, тренирует террористов, боевиков и различные экстремистские группы, которые несут разрушение и хаос по всему региону. Десятилетиями Иран разжигает межконфессиональные конфликты и террор».

Примечательно, что до своего избрания президентом США Трамп считал главным спонсором терроризма Саудовскую Аравию. Теперь она, напротив, рассматривается как лидер в борьбе с терроризмом. А значит, надо найти другого «спонсора». Иран был очевидным кандидатом. Но его оказалось недостаточно.

Катар беспокоит

В партнеры к Ирану застрельщики антитеррористической кампании – Саудовская Аравия, Египет, Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты – записали Катар. Спустя две недели после встреч в Эр-Рияде, на которых, кстати, присутствовал и катарский эмир шейх Хамид бен Хамад Аль Тани, эти государства разорвали дипломатические отношения с Катаром, обвинив эмират в поддержке и финансировании терроризма (в частности, группировок, связанных с Ираном), укрывательстве лидеров «Братьев‑мусульман» и связях с «Аль-Каидой» (обе организации запрещены в РФ) и «Исламским государством».

Позднее был составлен список требований, которые должен выполнить Катар, чтобы отношения были восстановлены. Что-то из этого списка появилось пока только в СМИ, что-то, не стесняясь, перечисляют сами арабские лидеры. В частности, среди требований отказ от поддержки «Братьев‑мусульман» и ХАМАС, чьи лидеры Юсуф аль-Кардави и Халед Машааль проживают в столице Катара Дохе, а также ограничение деятельности телеканала «Аль-Джазира», который давно раздражает политиков в большинстве арабских стран. Именно этот канал активно поддержал, более того, координировал действия оппозиции в ходе «арабской весны» в Египте, Ливии, Сирии и других странах региона. И, конечно, главное требование к Катару – заморозить свои отношения с Ираном, т. е., по сути, следовать в фарватере курса, обозначенного Саудовской Аравией. Торг идет очень активный, но чем больше давление, тем сильнее сопротивляется Катар, который изначально был настроен на переговоры. «Мы не готовы сдаться и никогда не будем готовы отказаться от независимости нашей внешней политики», – заявил глава МИД эмирата Мухаммед бен Абдель Рахман Аль Тани.

Катар на протяжении последних десятилетий успешно соперничает в регионе с Саудовской Аравией и предпочитает не ссориться с Ираном, даже несмотря на то, что из-за конфликта в Сирии Доха и Тегеран оказались по разные стороны баррикад. Но теперь эту «дружбу» с Ираном арабские страны решили использовать в качестве удобного повода, чтобы разобраться с Катаром.

Государства Ближнего Востока все время обвиняют друг друга в поддержке террористов, это, по сути, уже не новость. В этом регионе нет практически ни одной страны, которая не была бы связана с теми или иными экстремистскими группировками. Некоторые из них внесены в международные списки террористических организаций, некоторые – нет, но от этого их деятельность не становится более мирной.

Но после визита Трампа в регион обвинения в поддержке террористов посыпались как из дырявого мешка. Например, до последнего времени арабские страны не смели громко выступать ни против палестинского движения ХАМАС, ни против ливанского движения «Хезболла», которые были символами сопротивления Израилю. Но в марте 2016 года Лига арабских государств решила считать «Хезболла» террористической организацией, впрочем, часть входящих в эту структуру стран с такой постановкой вопроса не согласились. Намеки делаются и относительно ХАМАС. В ходе саммитов в Эр-Рияде к террористам их причислил только Трамп. Но спустя пару недель глава МИД Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр, уже после разрыва отношений с Дохой, потребовал от Катара отказаться от поддержки не только «Братьев‑мусульман», но и ХАМАС.

Друг познается под санкциями

Иран первым предложил продовольственную помощь Катару, чья единственная сухопутная граница (с Саудовской Аравией) была заблокирована. При этом в арабских СМИ циркулирует информация, что иранцы готовы предложить Катару не только продукты. Но Катар очень настороженно относится сейчас ко всем упоминаниям его связей с Ираном и старается не нападать открыто на Саудовскую Аравию, пытаясь оставить открытыми двери для диалога. Зато в Катаре не отказались от помощи другого серьезного игрока – Турции.

Доха заручилась вполне конкретными обещаниями Анкары отправить в Катар турецких военных. Вроде ничего странного – создание турецкой военной базы в Катаре предусмотрено соглашением об укреплении двустороннего сотрудничества, подписанным сторонами еще в 2014 году. Но вот закон, который позволяет разместить на этой базе военный контингент, парламент Турции одобрил в срочном порядке через два дня после того, как Катар оказался в центре дипломатического скандала.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган показал себя надежным союзником, хотя в последнее время старался укрепить связи со всеми монархиями Персидского залива. Решив поддержать Катар, он не побоялся того, что Турция может оказаться следующей в списке стран, которые поддерживают террористов. Оснований на это у арабских стран ровно столько же, сколько и для обвинений Катара. Правящая турецкая Партия справедливости и развития идеологически близка к «Братьям-мусульманам».

Поддержка Анкарой боевиков в Сирии – тоже не секрет. Но одновременно Турция и Иран сохраняют рабочие отношения, в том числе Анкара и Тегеран вместе с Москвой являются авторами соглашения о прекращении огня в Сирии и координаторами переговорного процесса, который начался между сирийскими властями и вооруженной оппозицией. И участие Турции во всем этом изначально не могло не быть согласовано с Катаром.

Таким образом, в противовес Саудовской Аравии, Египту, ОАЭ и Бахрейну на Ближнем Востоке выстраивается новая ось: Иран–Турция–Катар. Даже вопреки желаниям Дохи и Анкары официально оказаться в одном блоке с Ираном. Но первую скрипку в регионе начинает играть именно Турция. США от такого развития событий вовсе не в восторге. Две страны, где расположены их региональные военные базы, Турция и Катар, имеют дела с Ираном, вместо того чтобы разорвать с ним все связи. Более того, Турция – член НАТО, но ведет достаточно самостоятельную политику в регионе, которая может вступать в противоречие с США.

Изначально Трамп приветствовал решение Саудовской Аравии и ее союзников разорвать дипотношения с Катаром как часть антитеррористической кампании, старт которой был дан в ходе его визита в Эр-Рияд. Но через несколько дней президент США заявил о необходимости сохранять единство в рядах Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. Трамп даже предложил катарскому эмиру «при необходимости организовать встречу в Белом доме» для решения возникших проблем. Эмир, впрочем, решил в Вашингтон не ехать. Зато послал в конце минувшей недели главу своего МИДа в Москву.

Это решение выглядит особенно пикантно, учитывая, что телеканал CNN недавно сообщил о причастности русских хакеров к взлому сайта и соцсетей Катарского новостного агентства (QNA). Именно с этой хакерской атаки начался дипломатический скандал вокруг Катара. Но в Катаре знают, что хотя у России и нет столь серьезных рычагов давления на Саудовскую Аравию, как у Вашингтона, но к ее мнению в Эр-Рияде все же прислушиваются.

На самом деле и Россия, и США в равной степени заинтересованы в разрешении кризиса вокруг Катара, чтобы избежать появления нового очага нестабильности в регионе. Вопрос: на каких условиях это произойдет, и что дальше делать с Ираном? Здесь уже мнения сторон расходятся. А Тегерану пока остается только наблюдать за тем, как разворачивается дипломатическая баталия у него под боком, и концентрировать все свои ресурсы, чтобы не потерять рычаги влияния на ситуацию в регионе.