В руках у гангстеров

Утренняя прохлада. Пожилой мужчина с эспрессо-машиной стоит на улице в восточной части Алеппо. Начало девятого, районы, которые в декабре вернулись под контроль официального Дамаска, пробуждаются к жизни. Торговцы овощами расставляют ящики на обломках камней перед своими магазинчиками. Люди лопатами расчищают улицы от завалов.

Имя мужчины с эспрессо-машиной печатать нельзя, это может стоить ему жизни. В жестяной канистре рядом с импровизированной барной стойкой горит огонь, над которым он греет руки. Несколько недель назад, сразу после возвращения его квартала под контроль режима, он отправился к своей небольшой мастерской, где до недавнего прошлого ремонтировал мотоциклы. Увы, он опоздал: кто-то уже вскрыл замок. Внутри он застал одетых в форму участников одного из проправительственных ополчений. Они готовились вынести из мастерской мотоцикл, немецкие инструменты и все запчасти, рассказывает сириец. Два ополченца, ни слова не говоря, направили на него дула автоматов. Единственное, что он мог сделать, это уйти, пока чужаки загружали его добро в кузов пикапа.

Пока он рассказывает эту историю, к огню подходят другие мирные жители, печально кивающие в подтверждение его слов. Один из них, владелец мелочной лавки, жалуется: как только регулярная армия ушла, ополченцы опустошили его магазинчик. Другой мужчина рассказывает, что такие же ополченцы убили его брата. Раненый молодой человек лежал в постели, когда пятеро боевиков ворвались в квартиру. «Выноси его», – потребовали они, заявив, что теперь квартира принадлежит им. Он отвечал, что брат не может идти. Тогда один из ополченцев выстрелил брату в голову. После этого незваные гости разграбили квартиру.

Все больше мужчин из окрестных домов собираются у кофемашины и рассказывают свои истории, пока на улице не появляется кто-то из ополченцев. На форме блестит золотой сокол – эмблема «Соколов пустыни», одного из двух наиболее влиятельных ополчений в районах, подконтрольных Асаду. Мужчины у огня умолкают.

Армия Башара Асада уже несколько месяцев продолжает наступать. Но военные успехи возможны только потому, что ей оказывается основательная поддержка: Ираном, Россией, ополчениями внутри страны. Последние получают под свой контроль обширные территории Сирии, они убивают, грабят, притесняют мирных жителей. Никто не может их остановить, даже Асад, поскольку сегодня они сильнее. Ополчения успели стать реальной властью в стране.

Власть полевых командиров

Задолго до начала сирийского восстания в 2011 году алавит Асад делал основную ставку на лояльность братьев по вере на высших постах в армии и спецслужбах. Но алавиты составляют только 12–15% сирийского населения. И начиная с 2012 года численность армии стремительно сокращалась, военнослужащие десятками тысяч дезертировали, призывники уклонялись от службы, многие умирали. В сентябре 2015 года, после подключения России, сирийская армия располагала всего 6 000 боеспособных военнослужащих, утверждает Чарльз Листер из вашингтонского Института Ближнего Востока, чьи оценки основываются на конфиденциальных заявлениях российских офицеров.

Чтобы поберечь силы регулярной армии, лояльным вооруженным сирийцам дозволили формирование собственных ополчений. В результате местными князьками нередко становились лидеры контрабандистских группировок и бандиты.

Каждая из двух крупных ополченческих группировок, «Соколы пустыни» со штабом в портовой Латакии на севере страны и «Силы тигра» из Хамы, по оценкам, имели по 3–6 тысяч бойцов под ружьем. Мелкие про-асадовские группировки исчисляются сотнями.

По всей стране не хватает хлеба, бензина, лекарств. И тот, кто контролирует их распределение, может закупаться оружием и платить наемникам. В результате полевые командиры становятся реальной властью в городах и даже целых регионах.

В то время как сирийская армия от безысходности набирает рекрутов из числа заключенных в тюрьмах, у ополчений с пополнением проблем нет. Некоторым ополченцам платят в три раза больше, чем в армии. К тому же они пользуются большой свободой; им дозволяется вымогать плату за проезд через блокпосты, на свой страх и риск торговать наркотиками, ввозить контрабандный бензин, грабить захваченные деревни и города.

Асад у ополченцев в долгу: когда его войска, поддерживаемые российскими силами, в декабре 2016 года брали Восточный Алеппо, военнослужащие сирийской армии появлялись главным образом перед телекамерами. Реальные бои вели иракские, афганские и ливанские наемники, а также проасадовские ополченцы, шедшие следом. Увы, они не только обеспечивали безопасность на отвоеванной территории, но и занимались грабежами.

Территория, контролируемая сирийским режимом, сегодня расколота не меньше, чем повстанческие территории, для которых типична постоянная смена альянсов. Сотни самых разных лояльных Дамаску группировок взяли на себя обеспечение контроля, они делают деньги на войне, в их зонах влияния царит страх.

Асад нуждается в помощи ополченцев на фронте. Но даже без учета этого он едва ли мог бы что-то с ними сделать. У них есть сила и деньги. В начале февраля в Алеппо опять возникли трудности со снабжением, в частности, не хватало жизненно важных лекарств. Ополченцы Шелли, которые снова собирают плату за проезд по единственной дороге в Алеппо, контролируемой Асадом, конфисковывали медикаменты, чтобы затем их перепродавать.

Бизнес на войне

Если это сулит наживу, то глава банды Шелли готов помочь и врагам Асада. Так, некий документ сирийской военной разведки от 5 мая 2015 года детально описывает, как Шелли поставляет оружие повстанческим группировкам. Вероятно, документ стал достоянием общественности не случайно: военная спецслужба ожесточенно конкурирует со спецслужбой армейской авиации и друзьями последней из «Силы тигра» за власть и источники обогащения. Такие мужи ведут войну Асада.

Периодически армия или военная спецслужба пытается бороться с полевыми командирами, и всякий раз это заканчивается фиаско. В марте 2016 года силы Асада после перестрелки задержали предводителя влиятельного христианского ополчения на севере провинции. Однако его сторонники устроили протесты и беспорядки, и их лидера пришлось освободить.

«Да, у нас есть проблемы», – признает председатель Партии арабского социалистического возрождения (партии Баас) в Хаме. Он не отрицает, что ополченцы строят блокпосты и взимают «налоги», что среди них есть контрабандисты и киднепперы. Не спорит с такой оценкой и министр по примирению в Дамаске.

Основные соперники ополченцев в Хаме в борьбе за доходы от контрабанды и власть обосновались в Латакии, приморском городе на алавитских землях. Среди окрестных полей находится сталепрокатный завод Мохаммеда Джабера. Там, где раньше производились металлоконструкции для строительства зданий, сегодня варят ракеты и устанавливают на пикапы бронезащиту. Здесь расположена одна из баз «Соколов пустыни» и их оружейный завод.

Сам Джабер утверждает, что он это сделал не ради власти или денег, которых у него хватало; он-де просто хотел помочь великому президенту Башару Асаду. Когда война закончится, его люди сложат оружие. Чуть позже он говорит: «Если бы нам только дали, мы бы могли контролировать 60% территории страны».

Русские относятся к ополчениям прагматично: в зависимости от обстановки местные полевые командиры получают оружие, медали и возможность сделать селфи с российскими офицерами. Но в неофициальных беседах российские генералы жалуются на возмутительную ситуацию в армии и в рядах ополченцев.

Если власть полевых командиров продолжит расти, в скором времени Асад может оказаться не более чем правителем без страны, окруженным разбойниками и контрабандистами. Тем более что последние наращивают и свой политический вес: на парламентских выборах прошлой весной победа в основном доставалась не кандидатам от старой правящей элиты, как это было раньше, а ставленникам полевых командиров.

Публикуется в сокращении