Враг моего врага

Призрак новых антироссийских санкций бродит по Европе. И не только по Европе. На минувшей неделе лидеры США, Канады, Франции, Германии, Италии и Великобритании выступили с совместным заявлением, что они готовы «рассмотреть дополнительные ограничительные меры против лиц и структур, которые действуют в интересах или от имени сирийского режима».

Тот факт, что это послание было адресовано российскому руководству, подтвердил пресс-секретарь Белого дома Джошуа Эрнест. «Россия несет особую ответственность за дипломатическое урегулирование конфликта, потому что она действует в интересах Асада», – сказал он.

Реакция Москвы была жесткой

«Если политики вновь пытаются угрожать нам санкциями, то это весьма саморазоблачительный шаг, он свидетельствует о полном политическом бессилии этой группы государств», – цитировал ТАСС заместителя министра иностранных дел России Сергея Рябкова.

Пока что участники дискуссии по сирийскому вопросу ограничиваются «войной слов». Но используют в этой войне весь арсенал дипломатических инструментов.

В начале минувшей недели Россия и Китай заблокировали принятие в Совете Безопасности ООН резолюции, требующей прекратить боевые действия в сирийском городе Алеппо. Документ поддержали 11 стран – членов СБ. Но и у России, и у Китая, как постоянных членов СБ, есть право вето.

«Освобождение Алеппо будет означать провал заговора региональных сил и Запада против Сирии», – заявил Башар Асад в интервью газете «Аль-Ватан». Впрочем, как отметил президент Сирии, «война против них (террористов. – «Профиль») будет продолжаться до полного уничтожения».

«Несколько месяцев назад бытовало мнение, что взятие Алеппо станет переломом в ходе этой войны. Точно так же какое-то время назад думали о Пальмире, – говорит доцент кафедры востоковедения МГИМО МИД России, эксперт Российского совета по международным делам Николай Сурков. – Насколько я понимаю, первоначальный план, который предлагали в том числе и российские военные, был таков – взять Пальмиру и затем бросить силы на Ракку, столицу «Исламского государства» (запрещено в России. – «Профиль»). Но Алеппо – это символ, это оплот оппозиции, именно той оппозиции, которая реально угрожает власти Асада».

Но и после взятия Алеппо режим Асада не сможет чувствовать себя в безопасности, полагает Николай Сурков. «Сирийские военные и их союзники сейчас разворачивают операцию по зачистке провинции Идлиб. Она граничит с Турцией, и там дислоцируется очень много оппозиционных группировок, которые получали помощь как раз через турецкую территорию. О реальном переломе можно будет говорить, если удастся зачистить и Идлиб. Но это дело непростое, потому что пока непонятно, как будет реагировать Турция, которая поддерживает умеренные исламистские группировки в Сирии», – отмечает эксперт.

Стоит отметить, что Москва, активно помогая Асаду на поле боя, пытается параллельно запустить процесс переговоров между оппозицией и представителями режима.

«Я, по-моему, уже голос сорвал, призывая Стаффана де Мистуру (спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии. – «Профиль») перестать саботировать политические переговоры, ему это поручено, у него другой работы нет», – заявил Сергей Лавров в конце минувшей недели на полях заседания Совета министров иностранных дел ОБСЕ.

«Даже Асад осознает, что у него недостаточно сил, чтобы выиграть эту войну. На каком-то этапе договариваться придется. Но Асад, как политик дальновидный, хочет договариваться с позиции силы, – говорит Николай Сурков. – А для этого надо нанести оппозиции несколько чувствительных ударов».

При этом правительство предпочитает договариваться с вооруженными группировками, действующими «на земле», а не с оппозиционерами, живущими за рубежом.

С местными вооруженными формированиями обсуждается прежде всего прекращение огня. «Договориться о будущем Сирии, какой должна быть эта страна, невероятно сложно. Тут нужен консенсус очень многих сторон. Чтобы и правительство согласилось, и оппозиция на земле, и оппозиция за рубежом, и чтобы спонсоры этой оппозиции согласились»,  – отмечает эксперт.

При этом надо учитывать, что на территории Сирии, как подсчитали турецкие журналисты, действуют порядка 300 местных вооруженных группировок, силовики как минимум из 15 стран, несколько полувоенных формирований из стран Ближнего Востока и порядка 30 тысяч боевиков из 86 стран.

Башару Асаду удалось переломить ход вооруженного конфликта в Сирии в свою пользу благодаря российской военной помощи. Но говорить о том, что Асад на сто процентов управляемая фигура, нельзя.

«Помимо России у него есть и другие союзники», – говорит эксперт. «В нашем случае это не дружба, не какие-то личные взаимоотношения. У нас нет в Сирии каких-то любимчиков. Мы просто не хотим, чтобы в Сирии повторилось то, что было в Ливии, не хотим, чтобы Сирия перестала существовать как государство и чтобы потом нам пришлось в течение долгих лет тратить миллионы и даже миллиарды на восстановление сирийской государственности. Ведь Сирия играет очень важную роль в своем регионе в силу целого ряда причин…», – отмечал в одном из своих публичных выступлений министр иностранных дел Сергей Лавров в начале декабря.

«Россия оказалась между двух огней. Мы намеревались ударить по ИГ, потому что это важно для нашего престижа на международной арене. Для Асада первоочередная задача – спасение своего режима, он больше озабочен вопросом собственного политического будущего, чем угрозой со стороны ИГ. Но Россия вынуждена идти на компромисс. Ссориться с Асадом сейчас мы не можем», – резюмирует Николай Сурков.