Бой с тенью Ислама Каримова

И.о. президента Узбекистана премьер-министр Шавкат Мирзиёев сегодня был официально назначен кандидатом в президенты Узбекистана от Либерально-демократической партии. О том, что происходит перед выборами в одной из наименее демократичных стран мира (161-е место из 167 по индексу демократии журнала Economist Intelligence Unit, - прим.), «Профиль» расспросил главного редактора сайта Asiaterra.info, жителя Ташкента Алексея Волосевича.

- Следите за темой выборов?

- Чего следить? И так все знают, что это просто формальность. Выборы в Узбекистане всегда, на протяжении 25 лет были формальностью. Предвыборная кампания у нас ведется так — дается три месяца, могут выдвигаться только кандидаты от партий, всего партий в Узбекистане четыре. Все они тоже формальные, декоративные, нужны для того, чтобы никто не упрекнул в недостатке демократии. В первый месяц организуются штабы, избирательные округи и так далее. И только в течение третьего месяца ведется агитационная кампания.

- Помимо [Шавката] Мирзиёева в выборах участвуют еще Сарвар Отамурадов (от партии «Национальное возрождение»), Хотамжон Кетмонов (НДПУ), Наримон Умаров («Адолат»). Кто эти люди?

- Кетмонов — абсолютно формальная фигура, он принимал участие в прошлых выборах, в 2015 году, когда в очередной раз переизбирали президента [Ислама] Каримова. Но он хотя бы проехался по стране, встретился с активом, отметился. Когда кандидат ездит по стране, он встречается не с избирателями, а с заранее одобренным активом, чужих на такие встречи не пускают. Еще Кетмонов запомнился тем, что его фамилия очень смешно звучит по-узбекски — «мотыга», «тяпка». У узбеков имена обычно схожи с арабскими, а у Кетмонова фамилия от слова «китмень», «тяпка». Он Тяпкин. Все на эту тему смеются в интернете — Кетмонова-Тяпкина в президенты.

Два других соперника Каримова отличились тем, что вообще практически никуда не выезжали, по стране встречаться с активом ездили их заместители, доверенные лица. Они поленились даже это сделать. Сам же Каримов при этом ездил в Кашкадарью, где когда-то был первым секретарем обкома.

- То есть Каримов даже активнее вел кампанию, чем его «соперники»?

- Нет, потому что во время избирательной кампании он на время вдруг исчез из поля СМИ. Никто не знал где он, никто ничего не говорил. Три кандидата, по крайней мере, в Ташкенте куда-то ходили и агитировали, а главный исчез. И на последней неделе перед выборами он вдруг возник из небытия и сразу же отбыл в Кашкадарью, свою бывшую вотчину. Что он делал три недели и где, никто не знал.

- Т.е. этих кандидатов даже нельзя сравнить с российскими Жириновским или Зюгановым?

- Нельзя. Все-таки тот же Жириновский более-менее самостоятельный политик — он может толкать какие-то речи, куда-то ездить, что-то делать. Эти же не могут и пискнуть без одобрения свыше. Это абсолютно декоративные фигуры, которые даже ничего не говорят. Думал, лет шесть не придется про них писать, а вот видите, как вышло.

Кстати, интересная деталь узбекских выборов, о которой никто не говорит. Формально президент избирается на пять лет, а фактически — на шесть. С помощью разных ухищрений и подтасовок у кандидата получается дополнительный год, о котором никто никогда не вспоминает. Например, следующие выборы всегда проводятся в декабре года истечения полномочий, а заканчиваются они в январе. По Конституции, при этом, он должен сидеть в своем кресле до выборов и до вступления в должность нового избранного президента. Эти положения внесены в Конституцию антиконституционным способом, но россияне, как правило, не обращают внимания на узбекские выборы. Формально сроки Каримова были по 5 лет, но с помощью референдумов он удлинял их до 8. Третий был уже формально 7 лет, а он сидел 8 лет, никто даже не пискнул. Потом он сам откатил президентский срок снова на 5 лет, но конституционные противоречия не убрал, и любой, кто вступает в должность, будет сидеть 6 лет.

- Есть предположения, что Шавкат Мирзиёев — тоже не самостоятельная фигура, а ставленник главы Службы национальной безопасности Рустама Иноятова. Так ли это?

- Это все, конечно, гипотезы журналистов и политологов, но, по всей видимости, так и есть. Видимо, они по-дружески договорились, что Иноятов еще какое-то время останется главой СНБ (ему уже 72 года - прим.), а всем остальным будет заправлять Мирзиёев.

Рустам Азимов — третья фигура, он всегда был в правительстве — заместителем премьера, министром экономики, министром финансов, иногда совмещал пару должностей. Его перекидывали с должности на должность, пока в 2003 году Мирзиёев прочно не засел в должности главы правительства, а Азимов — в экономическом блоке.

- Что происходит со старшей дочерью Каримова Гульнарой? Ее окончательно «раскулачили»?

- В том-то и дело, что никто толком не знает. Я сам на днях писал статью о ее появленииона начала там много писать и выводить на чистую воду роственников. Потом я увидел, что она делает какие-то странные оговорки. «Радио Озодлик», узбекская служба «Радио Свобода» опубликовали переписку с тем, кто ведет ее Twitter, — этот человек сделал элементарные ошибки в ее биографии, буквально ошибся факультетом Гарварда, где училась Каримова. Потом он начал писать, что аккаунт ведет ее дочка. Где сама Гульнара — не поймешь. По некоторым данным, она находится в психушке, по-третьим — сидит под домашним арестом.

- А что в итоге случилось с ее активами? У нее была обширная бизнес-империя...

- Этого никто точно не знает. За границей у нее было огромное количество недвижимости. По всей видимости, переписать эти активы на других людей было бы проблематично, потому что при этом надо было бы присутствовать всем участникам передачи. Пару лет назад перечень ее заграничной недвижимости слили в интернет, и это был очень большой список со многими странами мира, в том числе Россией. Двухуровневые квартиры, виллы, дома, пентхаусы.

- Что насчет внесистемной демократической оппозиции из Народного движения Узбекистана? Проявили ли они себя после смерти Каримова?

- Я бы не назвал их демократами, они не скрывают исламской ориентации. В целом объединенной оппозиции не существует. Есть три-четыре десятка разных личностей, разбросанных по всему миру, которые что-то из себя представляют и ведут активную деятельность в интернете. Если прибавить к ним оппозиционно настроенных журналистов узбекской службы BBC и «Радио Озодлик», будет полсотни. Если добавить еще и откровенных исламистов, называющих себя оппозиционерами, будет до тысячи. Это вся узбекская оппозиция. Из них 20-25 - нормальные люди, а остальные врут, что они светские демократы - это только до того момента, пока они не смогут набрать силу. Большинство из них ничуть не лучше представителей нынешнего режима, просто они сейчас не у власти, и вынуждены провозглашать какие-то прогрессивные лозунги.

- О каком-либо электоральном потенциале оппозиции речи не идет?

- При определенных условиях, если их вернуть в страну и не преследовать, может, заряд бы и появился. Мухаммад Салих, живущий в Стамбуле известный узбекский диссидент, был единственным противником Каримова на первых выборах президента Узбекистана в 1991 году. Он мог бы при благоприятной ситуации мобилизовать своих сторонников.

Нынешняя же власть полностью коррумпирована, причем коррупция - некоторая плата за стабильность. Будь тут демократия, стабильности, скорее всего, не было бы – это не Европа. В массах возникли бы всякие националистические и исламистские группы, кандидаты в президенты и сами президенты немедленно начали бы учитывать их запросы и электоральные возможности и подыгрывать им, смещая свою политику в соответствующую сторону, примерно как в Пакистане. Здесь это очень опасно - ведь рядом не Польша или Венгрия, а Афганистан, Таджикистан, тот же Пакистан. Множество арабских ваххабитских фондов раньше потихоньку направляли сюда денежные потоки (сейчас такой возможности у них нет).

- После смерти Каримова политика по искоренению ваххабизма продолжается?

- По инерции этот процесс продолжается. Иноятов на своем месте — как он вел эту борьбу много лет, так и ведет. Но надо понимать, что давление исламского мира может быть очень сильным. Если придет лидер, которому в душе это будет нравиться, он может поддаться этому давлению. Это зависит от психологии человека, который придет к власти.

- Т.е. вместо России и Китая Узбекистан может начать смотреть в сторону Саудовской Аравии или Турции?

- А что толку, что он сейчас смотрит в сторону России? Страны должны скреплять какие-то политические, экономические отношения, Россия должна что-то требовать. А Россия вообще не отстаивает тут никаких своих интересов, совершенно. Она ничего не делает тут и ничего не хочет делать. Путин приезжает раз в несколько лет, лидеры поулыбаются друг-другу — и все. Идет лишь взаимодействие в сфере безопасности и борьбы с терроризмом; Россия пытается втянуть Узбекистан в ОДКБ, Узбекистан противится... А Китай — чисто торговля и экономика.

А ведь тут можно было очень просто продвигать русский язык. Каримов отменил его как государственный язык в 1996 году, но уговорить его восстановить этот статус всегда можно было. Никто даже пальцем не шевельнул, хотя это очень важно — тут живет 30 млн. человек. Неплохо было бы, если бы русский язык тут был вторым — тут очень многие говорят по-русски, сохранены школы на русском языке. Но не делается ничего. В экономике тоже — российских бизнесменов при Каримове и грабили, и кидали. Достаточно вспомнить историю с МТС (узбекское отделение компании попало в историю с антикоррупционным расследованием Минюста США в отношении связанных с Гульнарой Керимовой компаний и вынуждено было продать часть бизнеса - прим.) — никто и пальцем не шевельнул.

- Reuters писало, что на политику Узбекистана влияет российский бизнесмен узбекского происхождения Алишер Усманов. Может, таким образом Россия отстаивает тут свои интересы?

- А зачем это делать через Усманова? Такие вещи надо делать на уровне официальных делегаций и первых лиц. Усманов должен быть лишь дополнительным уровнем влияния.

- Т.е. его влияние не ощущается в виде каких-то инвестиций, предприятий и подобного?

- Пару лет назад в Ташкенте построили мечеть, очень крупную и красивую. Говорили, что деньги на нее давал Алишер Усманов. Позже он сам опроверг свое участие.

Говорят, что Каримов ревновал его к своей славе. Он вообще был в этом плане ревнивым — Мирзиёеву запрещал даже фотографироваться и выступать в газетах. У премьер-министра государства не было ни одного портрета. Все внимание должно было быть приковано к Каримову, к царьку.