«Я хочу закрыть границы»

– Сторонники брекзита, еще недавно упивавшиеся победой, сегодня мучаются похмельем. Во вторник на прошлой неделе вы пытались заставить нидерландский парламент тоже проголосовать за возможность выхода из ЕС. Неудивительно, что у вас ничего не вышло. Вы вообще понимаете, чего добиваетесь?

– Разумеется, и очень даже неплохо. Нестабильность, которая сейчас отмечается в Великобритании, имеет временную природу. В долгосрочной перспективе англичане только выиграют – как и мы в случае нашего выхода из ЕС.

– Нидерланды – один из крупнейших в мире экспортеров сельскохозяйственной продукции. Ваш важнейший рынок – Евросоюз. О каком выигрыше вы говорите?

– Мы наконец вернем себе свой национальный суверенитет, автономию в вопросах денежной политики и регулирования миграции, какой обладает Швейцария. Это мой любимый пример: страна в самом сердце Европы имеет двусторонние торговые соглашения даже с Китаем и с Японией. Великобритания, третий по важности торговый партнер Германии, тоже сумеет договориться с Евросоюзом.

– Швейцария, в отличие от Нидерландов, в первую очередь финансовая площадка. К тому же Швейцарии, как и Норвегии, тоже не являющейся членом Евросоюза, приходится предоставлять европейцам свободный доступ к своему рынку труда, чтобы сохранить право на свободную торговлю с ЕС.

– Не забывайте, почему англичане захотели выйти из ЕС! Политики, такие как премьер-министр Дэвид Кэмерон, утратили чувство реальности. Граждане видят, как на Грецию, на Турцию, на сделки с Эрдоганом или на претендентов на убежище расходуются миллиарды евро.

– Что произойдет с теми почти 850 тысячами мусульман, которые уже живут в Нидерландах?

– Их у нас уже миллион! Пока они соблюдают законы и уважают конституцию Нидерландов, бояться им нечего. Они могут оставаться, они пользуются равными правами и имеют возможность построить фантастическую жизнь в Голландии. Но если у кого-то двойное гражданство и он совершает преступление, надо отбирать у него нидерландский паспорт и отправлять его в соответствующую страну, даже если он родился в Нидерландах. В частности, если мы подадим такой сигнал на примере марокканцев, эффект будет колоссальным. 80% из тех, кто с нидерландским паспортом отправляется в Сирию «на джихад», – это на самом деле марокканцы.

– Чтобы выявлять экстремистов в собственной стране, необходимо прежде всего обмениваться информацией с зарубежными органами безопасности, в том числе с европейскими. Вы собираетесь в одиночку решать проблемы с нидерландскими подозреваемыми в терроризме?

– Можно дружить и без членства в ЕС. Прюмский договор 2005 года – хороший пример международного сотрудничества.

– Вы утверждаете, будто войну Западу объявил ислам. В действительности это сделали террористические группировки «Аль-Каида» и ИГИЛ (запрещены в России. – «Профиль). При этом большинство из 1,6 миллиарда мусульман в мире, как и мы, считают джихадистов варварами и врагами.

– То, что вы сейчас говорите, неправда. Исследования голландских и берлинских университетов свидетельствуют, что 80% нидерландских мусульман смотрят на тех, кто едет воевать в Сирию, как на героев. Один университет в Амстердаме сообщает, что 11% мусульман готовы применять насилие в отношении немусульман и других мусульман. Я много ездил по миру, был в Афганистане, Иране, Египте, и я очень хорошо могу провести различие между умеренными мусульманами и исламистами. Исламизм – империалистическая идеология, как коммунизм или фашизм.