Эрдоган и предатели

Нужно присмотреться, чтобы обнаружить в кабинете Мехмета Барансу камеры наблюдения. А вот устройств для прослушки не видно. Возможно, они спрятаны за розетками или над окнами, из которых открывается вид на Босфор. Но жучки, конечно же, есть, убежден Барансу. Ведь сегодня он самый ненавистный в Турции журналист.
«Камеры я установил сам, для собственной безопасности, – рассказывает Мехмет. – Несколько недель назад они засняли, как двое мужчин пытались загрузить на мой компьютер порочащие документы». Барансу сразу же опознал их: это были люди из его персональной охраны, предоставленной государством. Журналист рассказывает, что они же пытались подбросить документы к нему домой, копались в личной жизни и загружали клипы о нем наБарансу пожаловался мэру Стамбула и потребовал замены телохранителей. Но его просьба осталась без удовлетворения.
А ведь 37-летний Барансу, журналистские расследования которого публикуются в небольшой ежедневной газете Taraf, долгое время для правительства Реджепа Тайипа Эрдогана был своего рода героем. Отчасти это его статьи об антиправительственных заговорах военных привели в 2010 году к тому, что в отношении сотен офицеров были вынесены обвинительные приговоры и элита кемалистов лишилась влияния.
Сегодня его в правящей ПСР не любят. Ведь теперь Барансу обвиняет в коррупции самого Эрдогана и его министров. Премьер вспоминает о ненавистном журналисте на предвыборных мероприятиях, называет его предателем и почти плюется, произнося его имя. Прокуратура производит в отношении журналиста проверку по двум составам преступления: «государственная измена» и «разглашение государственной тайны».
Меньше чем за две недели до важных муниципальных выборов, назначенных на 30 марта, турецкое общество бурлит. После того, как 11 марта умер Беркин Эльван, по всей стране на улицы вышли сотни тысяч человек. Даже если это еще нельзя назвать римейком протестов против застройки парка Гези, возмущение накопилось.
В июне прошлого года подросток был ранен в голову снарядом со слезоточивым газом. Как утверждают родители, он вышел купить хлеба. Девять месяцев мальчик пролежал в коме, после чего органы отказали. Он стал не только восьмой жертвой протестов в парке Гези, но и символом сопротивления правительству Эрдогана.
В ходе последовавших уличных столкновений между полицией и демонстрантами погибли еще два человека: сотрудник правоохранительных органов и один из протестующих. Эрдоган назвал демонстрантов анархистами, а подростка Эльвана – террористом. Обстоятельства, при которых полицейские выстрелили тогда в подростка снарядом со слезоточивым газом, до сих пор расследованы не были. Бывший министр по сотрудничеству с Европой Эгемен Багиш обозвал участников траурной акции «некрофилами».
Атмосфера остается напряженной: для Эрдогана на предстоящих выборах будет решаться многое. Согласно опросам, ПСР лидирует, однако власть Эрдогана на двенадцатом году премьерства пошатнулась: коррупционный скандал нанес урон ее репутации, борьба за влияние с религиозным движением Гюлена приводит к расколу в собственном лагере, а неблагоприятная экономическая ситуация ограничивает свободу маневра для реализации крупных проектов и заставляет избирателей отворачиваться от него. Вероятно, победа на выборах с небольшим перевесом или потеря Стамбула и Анкары может стать началом конца эпохи Эрдогана. В ПСР начнется внутренняя борьба, а за ней – раскол.
Это самый тяжелый кризис за всю стремительную карьеру Эрдогана. Его цель — отпраздновать 100-летие республики в 2023 году на посту президента — кажется иллюзорной. Однако он по-прежнему демонстрирует силу и делает то, что умеет лучше всего: угрожает закрыть доступ ки Facebook, поскольку они используются для «уничтожения нравственности, слежки и шпионажа». Премьер хочет расширить полномочия спецслужб и ужесточить наказание за публикацию журналистами документов для внутреннего пользования. Клеймит своих врагов, заграницу, «заговорщиков», «лобби» и «темные силы», стремящиеся помешать подъему Турции.
Под последними Эрдоган подразумевает прежде всего движение исламского проповедника Фетхуллаха Гюлена, некогда бывшего союзником ПСР в борьбе против кемалистов и затем ставшего ее ожесточенным соперником. Без людей Гюлена в системе юстиции и в полиции Эрдогану никогда не удалось бы положить конец всесилию армии. Но в какой-то момент участники движения, как показалось Эрдогану, набрали слишком большую силу. Премьер поручил Национальной разведывательной организации следить за членами движения Гюлена и еще в 2004 году инициировал в Совете национальной безопасности обсуждение возможных мер против них.
Все это стало известно благодаря разоблачительным статьям Мехмета Барансу. «Премьер объявил движению Гюлена войну, — утверждает журналист. — Но сегодня положение на этом фронте складывается для него неблагоприятно».
Барансу пишет об антикоррупционных расследованиях, начатых близкими к движению Гюлена прокурорами и в декабре 2013-го приведших к задержанию нескольких отпрысков министров и предпринимателей, поддерживавших ПСР. Телефонные разговоры между Эрдоганом и его сыном Билалом, министрами и близкими доверенными лицами оказались в Интернете, и это наносит урон премьер-министру. Как считается, они доказывают, что Эрдоган замешан в коррупции и оказывает давление на суды и СМИ. Эрдоган признал подлинность части аудиозаписей.
«Хоть я и не могу сказать, кто слил такой компромат, — говорит Барансу, — эти записи в любом случае являются подлинными. Всем известно, что правительство до крайности коррумпировано».
В нынешнем кризисе определенную роль играют пять групп. Это движение Гюлена, порвавшее с ПСР и поддерживающее сегодня оппозиционные партии; это кемалисты, часть из которых только что вышла на свободу и мечтает отомстить; это курды, считающие, что правительство их обмануло; это молодые демонстранты из парка Гези, которые хотят жить в Турции, свободной от исламизма. И, наконец, самый большой блок — это сторонники самой ПСР, коалиция религиозных мусульман, националистов и экономических либералов. Их электорат — жители сельской местности и бурно развивающихся индустриальных городов, таких как Бурса.
В городе, расположенном в трех часах езды на автомобиле к югу от Стамбула, начинаешь понимать, почему на многих сторонников ПСР, по всей видимости, не производят особого впечатления скандалы вокруг правительства. Бурса — традиционно неконсервативный город со смешанным населением и современными улицами. Но с тех пор как Эрдоган пришел к власти, ПСР всегда одерживала здесь убедительную победу.
Причина этого прежде всего в экономическом росте. С 2002 года в Бурсе было создано свыше 100 тыс. рабочих мест, радуется мэр Реджеп Альтепе. Уровень безработицы здесь 5,2%, что существенно ниже среднего по стране (9,1%), хотя каждый год сюда приезжают десятки тысяч новых жителей. «За последние 15 лет население Бурсы возросло больше чем вдвое, — говорит Альтепе, — и существенно превышает сегодня два миллиона человек».
Мэр, член ПСР, особенно гордится трамваями, которые производятся в его городе и которые вскоре планируется поставлять на экспорт. «Мы хотим стать международным центром и глобальной индустриальной площадкой, — говорит он. — Бурса — это турецкая история успеха».
Торговцы на историческом шелковом базаре Бурсы высказываются менее восторженно. «Бурса и правда переживает бум. Но материального благополучия достигают лишь немногие», — говорит один из них. «Если премьер действительно набивает себе карманы, я за него больше голосовать не смогу», — говорит другой.
В Бурсе тоже состоялась акция памяти Беркина Эльвана — на улицы города вышли несколько тысяч демонстрантов. Но здесь обошлось без столкновений. Спокойствие считается в Бурсе гражданским долгом каждого — во всяком случае, пока у людей есть работа.
Не исключено, однако, что в скором времени эта ситуация может измениться. «Экономического чуда больше нет. Роста ВВП уже не будет хватать, чтобы создавались рабочие места для молодежи», — говорит стамбульский политолог Ченгиз Актар. Еще хуже другое, отмечает он: большая часть роста ВВП основывается на строительном буме, который в долгосрочной перспективе не приводит к созданию целесообразной экономической структуры. Как и в Испании, в Турции долговая нагрузка на частные домохозяйства сильно возросла. У турок одна из самых низких норм сбережения в мире (около 12%). Уже много лет эксперты предсказывают, что пузырь на турецком рынке кредитов и недвижимости лопнет.
Всего этого ПСР, похоже, замечать не желает. Зато премьер-министр превозносит свои колоссальные строительные проекты и навязывает народу стереотипы потребления. «Все новые дороги, все новые мосты, все более высокие здания, все новые электростанции — такова единственная концепция Эрдогана», — считает политолог Актар.