Долгая дорога к заслуженному отдыху

Идите, подкормитесь

Первым прообразом пенсионной системы на Руси может считаться обычай «кормлений», известный еще со времен киевских князей и «Русской правды». До эпохи Ивана Грозного московские властители обеспечивали своих увечных и постаревших вассалов различными синекурами по городам и селам. Такие «кормленщики» номинально считались исполняющими обязанности судей или управляющих, но фактически, выражаясь юридическим языком того времени, отставные «бояре и дети боярские сидели по городам и по волостям себе от служеб для покоя и прокормления…»

Минимальный размер такой «пенсии» составлял «по две куры на день», плюс хлеб, «что чрево возьмет». Однако такая «пенсионная система», распространявшаяся в лучшем случае на несколько сотен человек по всей стране, зависела исключительно от личной воли монарха и его приближенных. К тому же порождала на местах массу проблем и злоупотреблений – «чрева» многих «кормленщиков» оказывались почти бездонными.

Поэтому первую «пенсионную реформу» в нашей истории провел еще Иван Грозный. Причиной стала не только запутанная система «кормлений», но и появление массового войска – дворянского поместного ополчения. Массовое войско в итоге рождало и значительное количество тех, кто по старости или ранениям «отставился еси от своее службы». По грамотам Ивана Грозного таким отставникам «на прожиток» выдавалась четверть обычного поместья, полагавшегося дворянину на действительной службе.

«Пенсионный вопрос» пришлось решать и первому царю из династии Романовых – завершившаяся Смута оставила без кормильцев массу дворянских вдов и детей. «Били челом Микитинские дочери, сироты девки Ульянка да Оксеньица. За выслугу отца им дано на прожиток девяносто четьи» – типичная запись в царских архивах начала XVII столетия. Упомянутый Микита, конник из псковских дворян, погиб в боях с казаками атамана Заруцкого, и его дочери получили от государства «на прожиток» 45 гектаров земли.

Подробнейший «Устав о пенсиях и единовременных пособиях» был принят 6 декабря 1827 года. Изначально он содержал 107 статей, но за следующие полвека их число удвоилось. Данный «Устав» стал первым общенациональным сводом пенсионных законов и правил. «Устав» регламентировал все возможные тонкости – даже, например, разрешал коллизии с пенсиями многочисленным женам мусульман. После смерти чиновника или офицера исламского вероисповедания, имевшего нескольких жен, пенсия им назначалась как на одну супругу, но делилась поровну на всех.

Выдача пенсий по новому «Уставу» началась с 1 января 1828 года и распространялась на семьи военных и чиновников, умерших и погибших после 1 января 1812 года. Самым высшим царедворцам пенсии устанавливались личным решением царя и могли достигать 12 000 руб. в год. Другие пенсионеры в зависимости от служебного положения и выслуги получали от 300 до 4 000 руб. в год. «Беспорочная служба» в 35 лет давала право на полную пенсию, равную прежнему окладу, служба от 30 до 35 лет – на 2/3, а от 20 до 30 лет – на треть оклада.

В 1838 году император Николай I заметно увеличил пенсионные выплаты, и с тех пор размер пенсий в Российской империи более полувека оставался без изменений. Однако финансовые трудности Крымской войны привели к тому, что с 1854 года пенсий лишили всех чиновников, прослуживших менее 25 лет.

Ровно 150 лет назад в царском Минфине подсчитали, что на пенсии расходуется 3,94% от всех доходов госбюджета. Это было несколько меньше, чем у большинства крупных держав Западной Европы, где в среднем расходы на пенсии военным и госчиновникам составляли 6% от доходов.

Царская пенсия товарища Ленина

Семья Владимира Ленина получала пенсию именно по «Уставу» 1827 года. Вдове «умершего на службе бывшего директора народных училищ Симбирской губернии действительного статского советника Ульянова» с мая 1886 года выплачивалось 50 руб. ежемесячно. И еще столько же выплачивалось на четырех несовершеннолетних детей покойного Ильи Ульянова, так что свои ежегодные 150 рублей отцовской пенсии будущий революционер получал до достижения 21 года.

Назначение государственной пенсии тогда традиционно оформлялось как личное «соизволение» монарха. «Действительный статский советник» соответствовал армейскому генерал-майору, поэтому общая пенсия для семьи Ульяновых была крупной – 100 руб. в месяц при средней зарплате по стране тогда около 15 руб.

После расходов на неудачную Русско-японскую войну и революции 1905 года пенсионные расходы на чиновников несколько ужали. 110 лет назад траты Российской империи на выплату государственных пенсий составляли 65 млн руб. ежегодно, или 2,7% от всех расходов казны. В то время самая крупная пенсионная выплата от государства для обычного чиновника, не принадлежавшего к элитным верхам, составляла 1143,60 руб. в год. Однако в некоторых ведомствах создавались собственные пенсионные фонды, тогда они именовались «эмеритальными кассами». Например, такая касса существовала при Министерстве юстиции. Все чиновники министерства уплачивали взносы в размере 4% от всей суммы служебных доходов – жалованья, премий, «столовых» и «квартирных» денег. По выходу на пенсию они могли рассчитывать на дополнительные выплаты из своей «эмеритальной кассы».

С 1888 года в Российской империи появились и негосударственные пенсионные фонды. Первыми они возникли при частных железных дорогах, которые тогда были не только «инновационным», но еще и самым прибыльным бизнесом. Для железнодорожного дела требовалась масса грамотных и подготовленных работников, поэтому их привлекали не только крупными зарплатами, но и перспективой пенсии.

К 1911 году в России действовала 21 «пенсионная страховая касса», аналоги негосударственных пенсионных фондов нашего времени. Впрочем, охватывали они в лучшем случае несколько десятков тысяч работников из всего 180‑миллионного населения империи.

До 1917 года государство никоим образом не касалось пенсионного обеспечения основной массы трудящихся. Исключением были лишь «горнозаводские» работники и служащие государственных железных дорог. Рабочие «казенных горных заводов» получили право на пенсию еще в марте 1861 года – когда их освободили от крепостной зависимости и перевели из разряда «казенных крестьян» в наемные работники. С тех пор такие рабочие в обязательном порядке вносили 3% своего жалованья во «Вспомогательную кассу горнозаводских товариществ», из которой потом получали пенсию по старости. Впрочем, число таких пенсионеров было невелико – 5123 человека на 1911 год на всю Россию при средней пенсии всего 3 рубля в месяц…

Первые советские пенсии

По подсчетам историков, на начало XX века потенциальным правом получать какую-либо пенсию в Российской империи обладали порядка 2% населения. Остальные 98% оставались вне любых мер социальной поддержки по старости.

Придя к власти, большевики декретом от 11 декабря 1917 года первоначально оставили в действии все старые нормы пенсионных выплат. Отменили лишь самые высокие пенсии (уровня придворных камергеров, министров и полных генералов), превышавшие 300 руб. в месяц. Однако вскоре из-за гиперинфляции и Гражданской войны любые денежные пенсии превратились в фикцию.

В следующее постреволюционное десятилетие разоренной стране было не до «пенсионов». Лишь в 1925 году, борясь с неграмотностью, в СССР централизованно ввели государственные пенсии для учителей. Всем работникам начальных школ, проработавшим не менее 25 лет, стали выплачивать по 20 рублей ежемесячно. Это равнялось примерно половине от средней заработной платы в промышленности того времени.

В 1930 году пенсию по старости установили для рабочих нескольких важнейших отраслей промышленности – металлургической, электрохимической, текстильной, железнодорожного транспорта и т. п. Пенсия в размере половины прежнего заработка выплачивалась мужчинам по достижении 60‑летнего возраста при рабочем стаже не менее 25 лет. Женщинам – после 55 лет при 20‑летнем стаже. В 1937 году эту пенсионную норму распространили на всех государственных служащих.

На начало 30‑х годов количество различных пенсионеров не превышало миллиона человек по всему СССР. Немногими относительно обеспеченными среди них были «персональные пенсионеры» – те, кому пенсии назначались государством за особые заслуги. Среди таковых порой встречались уникальные биографии – например, с 1928 года персональную пенсию в размере 250 рублей получал Иван Сытин, бывший миллионер и крупнейший книгоиздатель дореволюционной России. Первыми же «персональными пенсионерами» Советского Союза в 1923 году стали «14 активных участников Морозовской стачки» – крупнейшей рабочей забастовки, произошедшей в Российской империи еще в 1885 году.

По мере появления плодов индустриализации количество пенсионеров в СССР росло – к началу 1941 года их насчитывалось уже 4 млн. Это составляло те же 2% от населения, но, в отличие от царской России, это были не те, кто имел потенциальное право на пенсию, а те, кто уже получал от государства регулярные пенсионные выплаты.

«Государство не выдержит…»

К концу эпохи Сталина пенсии в СССР при средней заработной плате 600–700 руб. составляли от минимальной 150 рублей до максимальной «персональной пенсии союзного значения» 2000 руб. На территории России–РСФСР таковых «персональных пенсионеров» тогда проживало около 15 тыс. чел.

В ряде случаев на уровне высшего руководства страны принимались решения о пенсиях исключительного размера. Например, осенью 1948 года правительство СССР по инициативе Сталина приняло решение о назначении пенсии вдове члена Политбюро А. А. Жданова – 12 тыс. руб. ежемесячно. Эта «сталинская» пенсия – 1200 руб. после хрущевской индексации цен – выплачивалась вплоть до распада СССР в 1991 году.

Эпохальным в истории отечественной пенсионной системы стал знаменитый XX съезд КПСС 1956 года. Сегодня мало кто помнит, что именно на этом съезде Никита Хрущев впервые высказался и о масштабной пенсионной реформе. «Назрела необходимость улучшить дело пенсионного обеспечения…», – заявил тогдашний глава партии и государства. По инициативе Хрущева вопросами пенсий занялась особая комиссия под председательством Лазаря Кагановича. Однако вскоре сам экспансивный Хрущев пришел в смятение от прогнозируемого роста пенсионных расходов. «Предложения Кагановича государство не выдержит», – резюмировал наследник Сталина.

Тем не менее летом 1956 года в парламенте СССР начались прения по проекту закона «О государственных пенсиях». Прения были бурными – например, долго обсуждали и все же отклонили первоначальное решение снизить возраст выхода на пенсию для женщин с 55 до 50 лет. Для такого жеста ежегодно требовались дополнительные 1,2 млрд руб., которых в казне не нашли.

Правительство Хрущева смогло мобилизовать дополнительные средства на проведение пенсионной реформы только при помощи внутреннего займа – у населения СССР тогда «добровольно-принудительно» заняли 32 млрд руб. сроком на 20 лет. В итоге с 1 октября 1956 года в СССР вступил в силу закон «О государственных пенсиях». Уже со следующего года расходы госбюджета на пенсии удвоились, а число пенсионеров за следующую пятилетку выросло в два раза, достигнув 21 млн чел. Так Советский Союз впервые стал страной действительно массового пенсионного обеспечения.

Вспомнили о крестьянах

До середины XX века ни в царской, ни в советской России не существовало пенсионного обеспечения крестьян. Согласно сталинскому постановлению 1932 года, члены колхозов «могли создавать кассы общественной взаимопомощи для оказания поддержки колхозникам в случаях инвалидности, болезни и старости». В такие «кассы» полагалось отчислять порядка 2% колхозной прибыли. Однако в реальности лишь очень немногие коллективные хозяйства могли производить выплаты сельским старикам.

14 февраля 1964 года, выступая на пленуме ЦК КПСС, Никита Хрущев недвусмысленно высказался о том, что «в пенсионном обеспечении колхозников у нас еще нет строго определенного порядка». Так началась разработка будущего закона «О пенсиях и пособиях членам колхозов».

Любопытно, что этот законопроект фактически ускорил свержение Хрущева сторонниками Брежнева – они хорошо понимали, что убрать с олимпа «волюнтариста» Хрущева следует до того, как его имя будет прочно связано в народе с назначением первых пенсий миллионам крестьян. В итоге закон вступил в силу с 1 января 1965 года и уже оказался не «хрущевским», а «брежневским».

Если пенсии рабочим и служащим тогда начислялись в диапазоне от 30 до 160 руб., то крестьянские пенсии – от 12 до 120. И хотя первые колхозные пенсии были невелики, но количество пенсионеров в стране с ходу выросло на 6 млн чел. В итоге полвека назад в СССР насчитывалось уже 36 млн пенсионеров – свыше 15% всего населения.

Вместе с ростом продолжительности жизни всеобщая пенсия привела к фундаментальному изменению всей структуры государственных расходов. Если в 1955 году по сталинской инерции расходы на оборону в четыре раза превышали все пенсионные выплаты государства, то уже в 1970 году оборонные траты превышали пенсионные лишь в 1,5 раза. А спустя еще полтора десятилетия, к 1985 году, прямые расходы на оборону были, наоборот, уже в полтора раза меньше всех пенсионных расходов СССР…

Накануне пресловутой «перестройки» взносы на пенсионное страхование из заработной платы граждан покрывали не более 40% всех пенсионных выплат. Остальные 60% государству приходилось обеспечивать из иных источников. К моменту распада СССР количество пенсионеров всех категорий достигало почти 61 млн, или 21% от населения. Из них свыше половины – почти 34 млн – в 1991 году проживали на территории России.

Оказавшаяся в новом статусе современная Россия так и не смогла разрешить накопившиеся проблемы с пенсионным обеспечением, что, собственно, и привело к нынешнему кризису и непопулярным предложениям правительства.