На бога надейся, а сам выручай

«Этот документ составлен не на пустом месте — уже в течение ряда лет существует тесное взаимодействие МЧС России с Русской православной церковью. Это взаимодействие проявляется в разных обстоятельствах, в том числе связанных с преодолением сложных ситуаций, вызванных стихийными бедствиями, чрезвычайными ситуациями и другими событиями, которые наносят ущерб жизни и здоровью граждан», — приводятся слова патриарха на сайте МЧС.

На портале Московского патриархата опубликован текст документа. В нем говорится, что церковь будет оказывать помощь населению, пострадавшему «в чрезвычайных ситуациях, а также от опасностей, возникающих при военных конфликтах или вследствие этих конфликтов». Кроме этого, РПЦ собирается «духовно окормлять» сотрудников МЧС и их семьи, развивать у них духовность, традиционные нравственные ценности, патриотизм и воспитывать культуру межнационального общения.

Спасатели в ответ научат священнослужителей помогать попавшим в «экстремальную ситуацию», информировать о наступлении таких ситуаций, равно как и о новых военных конфликтах. В зонах чрезвычайных ситуаций при необходимости будут организовывать походные храмы, а на территориях церквей — подразделения добровольной пожарной охраны.

Соглашение предусматривает участие РПЦ в исторических праздниках, церковную благотворительность в пользу сотрудников МЧС и родственников их погибших коллег, организацию совместных конференций и выставок и создание общих консультативных органов. «Настоящее соглашение является безвозмездным и не создает для сторон каких-либо финансовых обязательств», — говорится в документе.

Дополнительно к соглашению был подписан протокол о намерениях. Он подразумевает, что священники будут отвечать за противопожарную профилактику в своих приходах и войдут в территориальные комиссии при МЧС.

Глава ведомства Владимир Пучков назвал день подписания соглашения «светлым и радостным». Документ, по его словам, открывает «новые горизонты дальнейшего взаимодействия».

МЧС — не первая организация, которая не просто сотрудничает с церковью, но и оформляет такие отношения документально. Два года назад это сделал Минздрав. В соглашении, которое было во многом похоже на нынешнее, говорилось, что стороны осознают свою взаимную ответственность за здоровье народа и формирование здорового образа жизни. Министерство тогда тоже обязалось привлекать священников к ликвидации чрезвычайных ситуаций, а также получило возможность размещать медицинские информационные материалы в храмах.

Однако куда охотнее с РПЦ взаимодействуют силовики и правоохранительные органы. Еще в 2004 году похожее соглашение с тогдашним патриархом Алексием II подписало МВД. Главной задачей называлась «установка надежного морального заслона злу», под которым, в первую очередь, подразумевался терроризм — церемония подписания проходила через два месяца после захвата школы в Беслане. «Я всегда понимал, что РПЦ является центром духовности, нравственного и морального воспитания и объединяет людей, которым не безразлична судьба отечества», — говорил тогдашний министр Рашид Нургалиев. 12 лет спустя, в июле 2016 г. патриарх Кирилл отдельно отмечал сотрудничество церкви с ГИБДД, которое, по его мнению, способно снизить аварийность на дорогах.

В 2011 году РПЦ подписала соглашение с Федеральной службой исполнения наказаний. Речь тогда тоже шла о духовном воспитании и окормлении сотрудников ведомства, а заодно и о ресоциализации заключенных. «В настоящий момент мы переходим к очень важному этапу — к образованию корпуса духовенства, призванного иметь в качестве своей главной пастырской обязанности попечение о заключенных», — говорил партриарх Кирилл. Иронично, что подписавшему соглашение главе ФСИН Александру Реймеру через несколько лет самому понадобилось пастырское попечение — он получил восемь лет колонии за мошенничество при закупках браслетов для контроля за домашними арестантами.

Едва ли не плотнее всех с церковью сотрудничает министерство обороны. Хотя централизованного соглашения оно не подписывало, это сделали отдельно воздушно-десантные войска. С 2011 года РПЦ лоббировала идею по оснащению армии мобильными надувными храмами. В том же году первое такое сооружение поступило в ВДВ. Известно, что его строительство финансировала сама церковь, в полевых условиях его обслуживают шесть человек (священник, дьякон, пономарь и трое певчих), но о дальнейшем развитии инициативы ничего не сообщалось.

С 2009 года в различных видах войск стали появляться полевые священники. Год назад в РПЦ говорили о 150 капелланах, но признавали, что этого пока катастрофически мало. Капеллан ВДВ отец Михаил (Васильев) рассказал «Профилю», что уже много раз сталкивался с тем, о чем говорится в соглашении между РПЦ и МЧС. «Я могу сказать, как учил солдат обходить мины в Косово, как доставлял медикаменты в киргизские города Ош и Джалал-Абад, учил людей не паниковать в стрессовой ситуации. Я знал священника, который в том же Джалал-Абаде крыл в православном храме узбеков, за которыми охотились местные жители во время беспорядков. А во время наводнения в Крымске многие батюшки оказывали помощь пострадавшим. Еще можно вспомнить священников, которые помогали спасателям из МЧС после авиакатастрофы в Петрозаводске, — говорит Васильев. — То есть эта работа идет уже много лет. А соглашение необходимо для того, чтобы зафиксировать ее, в том числе и по линии социального отдела РПЦ».

В мае прошлого года о сотрудничестве договорились вузы двух организаций: Общецерковная аспирантура и докторантура имени Кирилла и Мефодия и Военный университет Минобороны. «Надеюсь, что в рамках этого соглашения мы сможем осуществлять взаимополезные совместные программы. Мы будем помогать Военному университету налаживать преподавание тех дисциплин, в которых являемся экспертами. Думаю, что Военный университет сможет помочь нам наладить преподавание курсов повышения квалификации для военного духовенства», — говорил глава синодального Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион.

А в октябре стало известно о разработке специальной формы для военных священников: от обычной она отличается нашивками и эмблемами. Правда, сами армейские клирики рассказывали «Профилю» о том, что уже несколько лет служат в похожей форме в России и за рубежом.