«Четыре часа онлайн – это немного»

– Летом 2014 года вы с коллегами опубликовали в специализированном издании статью, в которой задались вопросом,к психозу. Тем самым вы вызвали негодование многих завсегдатаев соцсетей. Вас называли и технофобом, и пророком апокалипсиса в халате врача. Заслуженно?

– Та статья достаточно долго пролежала в столе, никто ей не интересовался. Я не ожидал, что она получит такой резонанс, я лишь хотел спровоцировать дискуссию на данную тему среди коллег. Но неожиданно изо всех уголков мира на меня посыпалась критика – отчасти справедливая. Среди прочего была высказана одна важная мысль: нельзя вот так огульно очернять весь интернет. Сегодня в таком виде я бы свой текст публиковать уже не решился.

– У вас тоже развилась паранойя? Вы стали задумываться о том, что говорят о вас люди?

– В клиническом смысле – нет, в обыденном – да. Когда ты вдруг начинаешь так много читать о себе в интернете, то на это подсаживаешься. В какой-то момент я просто отключил дома роутер. Это было нерационально, но помогло успокоиться. Отсюда желание еще раз основательно исследовать данную тему с позиций психиатра.

– И тем не менее вы утверждаете, что ни один врач, ни один ученый сегодня не в состоянии всерьез судить о том, как влияет на людей появление в нашей жизни цифровых средств информации. Но так ли это? Исследований проводилось достаточно.

– В большинстве из них применялся недостаточно дифференцированный подход. Если посмотреть на современные выкладки, то оказывается, что люди проводят в Сети от двух до четырех часов в сутки. Но прежде чем оценивать, много это или мало, нужно задаться вопросом: а чем они там вообще занимаются? И как сами люди относятся к этому? Одно дело – человек, постоянно взглядывающий на экран смартфона, потому что боится потерять контроль над собственной жизнью, другое – тот, кому это нравится. Согласно исследованиям, мы используем интернет для общения, поиска информации и развлечений. С учетом этого я сам считаю, что четыре часа в день – не обязательно много.

– Тем не менее многие сетуют, что переизбыток информации их убивает. В этом тоже есть доля истины?

– Меня как психиатра интересует такой вопрос: действительно ли мощный информационный поток становится для нас непосильной нагрузкой? Что это: реальная обеспокоенность, что все вокруг рушится? Или, скорее, общий дискомфорт из-за того, что старые привычки оказываются под вопросом? Отчасти наше чувство незащищенности и невозможность сконцентрироваться могут быть обусловлены тем, что сегодня в нашей повседневной жизни гораздо больше тревог, чем в прежние времена. Например, люди в ситуациях неопределенности значительно чаще проверяют, не поступило ли новых известий. Такие аспекты в большинстве существующих публикаций попросту не учитываются.

– Насколько социальная незащищенность и тревоги относятся к компетенции врачей и ученых-неврологов? Некоторые специалисты считают, что медийная культура в принципе не должна интересовать медицину.

– Белый халат в таком контексте действительно неуместен… Психиатры и неврологи вообще не могут судить об интернете и обществе в целом. Но люди признают за нами такое право. Однако мы можем внести свой полезный вклад: помочь отдельному индивидууму лучше понять, разобраться, насколько он доволен своей жизнью. Это касается и его отношений с Сетью.

– Какое отношение к интернету можно считать здоровым?

– Зависит от конкретного человека. У нас в психиатрии сложилась достаточно порочная система диагностики. Душевное состояние пытаются описывать, постулируя: если у кого-то определенные симптомы сохраняются на протяжении энного количества дней, значит, речь идет о таком-то заболевании. Мы совершенно отвыкли смотреть на это в общем контексте, но так нельзя. Как нельзя и предписывать, сколько минут в день дозволительно проводить в интернете. Вместо этого нужно научиться распознавать, что нам полезно, а что – нет. Для этого я предлагаю ряд экспериментов…

– …например, один день провести в интернете, ни в чем себя не ограничивая. А в другой день вообще не выходить в Сеть. Что это дает?

– Если вы весь день проводите в Сети, заказываете еду с доставкой на дом, и при этом у вас нет проблем с финансами, то в принципе вам никто не может сказать, что вы живете неправильно.

– Вы уверены? Без оговорок?

– Если это та жизнь, которую вы для себя хотите, и ваше окружение от этого не страдает, то с точки зрения психиатрии вам предъявить нечего. В большой общественной дискуссии о том, как нам всем следует жить вместе, у психиатров нет права претендовать на статус экспертов.

– Почему интернет в принципе имеет для нас такую притягательную силу?

– Получать информацию о других людях – одна из древнейших потребностей человека. Узнать, чем заняты другие, в Сети можно намного оперативнее. Но мы не должны терять способности мириться с ее отсутствием. Эта способность крайне важна, чтобы мы могли рационально обращаться с определенными вещами.

– Что это означает?

– Если мы привыкнем всегда сразу же всем делиться, мы можем утратить способность при необходимости руководствоваться прагматическими соображениями в коммуникации с другими людьми. Как известно, с теми, с кем мы общаемся постоянно, нам с меньшим успехом удается сохранять внутреннюю дистанцию. Как следствие, наше взаимодействие с ними становится более импульсивным.

– Поэтому в Сети появляется так много злобных комментариев?

– С уверенностью можно сказать, что через интернет в наше сознание врывается определенная культура коммуникации, которая долгое время подавлялась. Многое из того, что мы сегодня читаем, раньше никто бы не стал афишировать, но люди об этом думали. Потом психологические барьеры стали ниже. Учитывая, что в социуме мы вынуждены постоянно контролировать себя, интернет позволяет многим как бы выпустить пар. К сожалению, при этом некоторые забывают, что интернет – это тоже часть публичного пространства, в котором необходимо соблюдать правила приличия.

– Как научить детей «правильному» обращению с интернетом?

– Многие родители беспокоятся, когда их чада где-то одни переходят через дорогу. Поэтому их учат, как это делать по правилам. Но в вопросах интернета они либо предпочитают вовсе ничего не замечать, либо беспомощно, бездеятельно наблюдают за происходящим. Однако родители вправе и должны подключаться всегда, когда их дети исследуют что-то новое. В том числе интернет. Чего делать не следует: нельзя голословно утверждать, что интернет – это зло, и запрещать пользоваться Сетью.

– Как грамотно оказать детям поддержку?

– Во‑первых, мы должны четко понимать, в каких отношениях мы сами находимся с интернетом. Строгих границ здесь не существует, нельзя сказать: интернет плох или хорош. И потому многие родители демонстрируют парадоксальное поведение: они проводят большую часть своего дня за компьютером. И если потом они говорят собственным детям, что интернет – это зло, то такое воспитательное воздействие обречено на провал. Кроме того, многие родители, если будут с собой честными, должны признать: периодически они рады, что их дети засели в интернете. Это место, где те не станут ни пить, ни курить, но в то же время вроде как и при деле. Поэтому внутри семьи нужно договориться: как мы будем обходиться с этой проблематикой? Это компетенция родителей: они должны сказать, что по этому вопросу нужно договариваться и как это делать.

– В своей книге вы рассказываете об одной матери, которая играет со своими детьми в онлайн-стратегию Clash of Clans («Столкновение кланов»). Насколько глубоко позволительно погружаться в интернет-мир своих детей?

– Если родители зайдут слишком далеко, дети очень быстро им на это укажут. Но что плохого, если дети будут играть в интернете и кто-то из родителей спросит: можно мне тоже с тобой поиграть? Играть вместе – это здорово. И если такие совместные игры будут происходить в интернете, мне кажется, это совершенно нормально.

– Допустим, такая мать решит прочитывать переписку в WhatsApp-группах своих детей. Это цифровая вариация на тему «мать-наседка»?

– С осуждением родителей нужно быть осторожным. В WhatsApp подчас распространяются достаточно шокирующие видеоролики, которые могут оставлять у детей глубокие душевные раны. Возможно, на первом этапе родителям стоит иметь доступ ко всем аккаунтам детей. Только делать это следует не родительской властью, а совместно. Что недопустимо, так это подсматривать тайком. Но в какой-то момент можно оставить детей одних, положившись на то, что если будет происходить что-то тревожное, то они сами придут, чтобы об этом с вами поговорить.

– Почему во многих семьях смартфоны регулярно приводят к ссорам?

– Часто дети и родители страдают не столько от интернета, сколько от той досадной манеры, в которой ведутся споры о нем.

– Возможно, большинству родителей проблематика, связанная с интернетом, просто не по зубам? Смартфоны располагают несопоставимо большим количеством «каналов», чем старый бабушкин телевизор.

– Не стоит слишком идеализировать старые добрые времена. Когда мы тоскуем по природе и по жизни без лишних изысков, мы часто используем двойные стандарты: многие родители продумывают для своих детей целую программу развития с ранним приобщением к музыке и к футболу, но в то же время им почему-то кажется противоестественным, если дети интересуются этими чудесными устройствами, которые светятся и издают разные звуки. Мне трудно представить себе что-либо более естественное, чем интерес к таким вещам. Они одновременно удовлетворяют колоссальное количество разных потребностей: это и игры, и музыка, и развлечения, и возможность посплетничать.

– Вы сами установили для себя какие-то правила пользования интернетом?

– Они носят чисто функциональный характер. Когда наваливается много дел, я перехожу к раздельному потреблению информации: здесь, в клинике «Шарите», у меня есть рабочий ноутбук для деловой переписки. В такие периоды я получаю на мобильник только личные письма. Иногда я даже меняю свой смартфон на старый телефон-«раскладушку», чтобы проще было сосредоточиться. Но есть люди, которым не нужны такие внешние границы. Я перед этим преклоняюсь, но лично со мной такой подход не очень работает.