Брожение в авторских умах

До конца сентября Минэкономразвития по поручению правительства должно представить новую модель управления интеллектуальной собственностью в России. Нынешняя, действующая через ОКУПы (организации по коллективному управлению авторскими правами, которые собирают деньги за публичное воспроизведение или демонстрацию музыки, кино и других произведений искусства в пользу авторов по собственным правилам), себя существенно дискредитировала. Одной из причин стала череда скандалов в одном из главных российских ОКУПов – Российском авторском обществе, завершившихся арестом гендиректора РАО по обвинению в мошенничестве.

«Звезды» зашумели, зашатался небосклон: выяснилось, что многим положенного не выплачивали, а куда шли собранные деньги – непонятно. Одновременно все активнее стали негодовать и пользователи: производители электроники требуют от властей реформы так называемого «налога на болванки», взимаемого Российским союзом правообладателей (РСП) под руководством Никиты Михалкова со всех товаров, имеющих носители памяти, в размере 1% от их стоимости вне зависимости от того, используются ли они для воспроизведения авторских произведений.

Систему нужно менять – в этом сходятся все опрошенные «Профилем» эксперты. И дело тут не в том даже, что российское законодательство о защите авторских прав «плохое». Наоборот, в свое время оно считалось одним из самых прогрессивных в мире. Просто мир с развитием цифровых технологий и интернета изменился, сделав общедоступными все произведения искусства. И проблема эта интернациональная. Варианты ее решения есть. Но у наших властей пока одно предложение: вместо четырех негосударственных монополий – ОКУПов – сделать одну, государственную.

Авторы жгут

В сфере охраны авторских прав это лето выдалось жарким. В конце июля несколько воронежских рестораций получили нагоняй от прокуратуры: мол, играют у себя музыку отечественных и зарубежных авторов, не испросив на то дозволения РАО. В июле же у тамбовского музея-усадьбы Рахманинова потребовали 300 тыс. руб. за незаконное исполнение произведений композитора. К несчастью музейщиков, достоянием человечества Рахманинов станет только с будущего года. По Гражданскому кодексу, исключительные авторские права перестают действовать спустя 70 лет после смерти автора, а если он трудился в годы Отечественной войны, то к этому сроку прибавляют еще 4 года. Рахманинов же скончался в 1943 году в США.

В августе продюсер Максим Фадеев пожаловался в Следственный комитет на курский бар «Мама Люба», который, как считает музыкант, неправомерно размещал на своей страничке фото его группы «Серебро», а также рекламный ролик с фонограммой песни этой группы. Фадеев утверждает, что стоимость этой интеллектуальной собственности оценивается в миллион рублей. До уголовного разбирательства в Следственном комитете дошло и у братьев Самойловых aka «Агата Кристи». Ныне бывший солист Глеб Самойлов обвиняет своего брата Вадима Самойлова в незаконном использовании песен группы.

В Мосгорсуде 12 сентября будет рассматриваться заявление «Вельвет мьюзик» в интересах продюсера и композитора Константина Меладзе о пожизненной блокировке крупнейшего сайта с пиратской музыкой «Зайцев.нет». Все лето откладывалась в арбитражном суде начатая еще в декабре прошлого года тяжба РСП Михалкова с российской «дочкой» Hewlett-Packard (HP), от которой Союз правообладателей требует 106 млн руб. в качестве компенсации за якобы неуплаченный сбор на ввоз техники в РФ с 2010-го по 2015 год.

Но самый громкий скандал случился с самим РАО. В конце июня Таганский суд столицы арестовал его гендиректора Сергея Федотова по обвинению в мошенничестве с недвижимостью на 500 млн руб. И это стало ударом фактически по всей отечественной системе охраны авторских прав, в которой он являлся одной из ключевых фигур.

До декабря 2015 года Федотов был гендиректором РСП. Сейчас этот пост занимает его бывший зам и гендиректор «Фирмы Мелодия» Андрей Кричевский, который входит в правление еще одного ОКУПа – Всероссийской организации интеллектуальной собственности (ВОИС, занимается управлением смежными правами исполнителей и производителей фонограмм). В минувший четверг на внеочередной конференции РАО Федотова отстранили, а новым гендиректором назначили главу Первого музыкального издательства Максима Дмитриева.

После ареста Федотова поднялся шум среди самих авторов, входивших в РАО. Многие объявили работу общества неэффективной и даже решили создать свой альтернативный Российский авторский союз. «Я был членом РАО и не получил ни копейки», – пожаловался журналистам народный артист Игорь Бутман, который должен стать сопредседателем новой организации, если ей вообще суждено быть. Непрозрачность отчетности РАО, по его словам, главная претензия правообладателей. «У нас РАО небольшие деньги платит, – сетовал в интервью Олег Газманов. – В сравнении с концертными гонорарами… Видишь, что у них сейчас с этой охраной авторских прав творится! Беда с этим. Там авторские не проверишь никак, схемы все непрозрачные, непонятные».

Плоды произведений

Отчетность, впрочем, имеется. «За последние 11 лет организации удалось увеличить объемы сборов авторского вознаграждения почти в 5 раз: с 929 млн руб. в 2004 году до 4,6 млрд руб. в 2015 году», – сообщили «Профилю» в пресс-службе РАО. Именно количественные показатели, подчеркивают в авторском обществе, в первую очередь говорят о его результативности. «В первый год существования общества в его состав входило только 1500 авторов, к 2015 году РАО заключило договоры о передаче полномочий с почти 27 000 правообладателей», – сказали в пресс-службе. Из этого, конечно, непонятно, кто, сколько и за что получает. «Хотите прозрачность – мы все это сделаем», – обещает назначенный на днях президентом авторского совета РАО продюсер Игорь Матвиенко.

У ВОИС опубликована отчетность только за 2014 год. Согласно их данным, в отчетном периоде за публичное исполнение было собрано 776,6 млн руб., за фонограммы – 182,3 млн руб., от зарубежных ОКУПов поступило 4,3 млн руб. Итого: 963,2 млн руб. Распределили вознаграждение на сумму 607 млн руб. А выплачено было всем категориям правообладателей 471,8 млн руб. Еще 135,1 млн руб. значилось на тот момент «в процессе выплаты». При этом в отчете отмечается, что по уставу, а также по постановлению совета коллег из РСП Михалкова, «на покрытие необходимых расходов на сбор, распределение и выплаты» от выплат удерживали до 35% от суммы собранного вознаграждения за публичное исполнение и до 20% от собранного за сообщение в эфир или по кабелю.

А у РСП с его знаменитым 1% «налогом на болванки» за 2014 год (последние опубликованные данные) было собрано 2,7 млрд руб. Распределено вознаграждения в общей сумме 1,7 млрд руб. По уставу РСП, «на покрытие необходимых расходов» удерживалось до 15% от суммы вознаграждения за воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях. А еще до 20% от этой суммы направлялось «аккредитованной организацией на коллективной основе в специальные фонды, созданные этой организацией с согласия и в интересах право-обладателей».

Еще одна официальная ОКУП – НП «Партнерство по защите и управлению правами в сфере искусства» (УПРАВИС) у себя на сайте отчетов не публикует. И закон, собственно, вообще не обязывает такие организации ни перед кем отчитываться – ни перед государством, ни перед авторами, ни перед покупателями.

Интеллектуальная прачечная

Функции ОКУПов – целевой налог, объясняет представитель уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей в сфере интеллектуальной собственности Анатолий Семенов. Как налоговые инспекции собирают налоги, чтобы потом государство перераспределяло их нуждающимся, так и ОКУПы собирают причитающееся авторам. «В случае с авторским правом речь идет о том, что авторы недополучают деньги. Поэтому придумали такой механизм перераспределения доходов пользователей – ресторанов, кинотеатров, всяческого рода бизнеса, который зарабатывает деньги в связи с использованием какого-то контента, – говорит Семенов. – ОКУПы выполняют ту же задачу, что и система «Платон», собирающая с грузовиков деньги за проезд по дорогам. С авторскими правами то же самое – это задача по социальной поддержке творческой интеллигенции, которую решает государство с помощью частных компаний. Они якобы создаются самими авторами, и там много еще всякой оправдывающей риторики». Но, по сути, эти организации стали интеллектуальными монополистами со всеми вытекающими.

Если в городе нет другого транспорта, кроме метро, то можно, конечно, отказаться на нем ездить, но другой альтернативы у вас не будет. Так и у авторов нет по факту никакой альтернативы, кроме как заключать договор с ОКУПом, говорит Семенов. А договор этот типовой – в нем нельзя оговорить свои собственные условия использования авторского права или вознаграждения за него. «Если у этого автора возникают какие-то пожелания, то ему на это вполне резонно отвечают: «Ситуация для всех одинакова. Почему мы для вас должны делать исключения?»  – объясняет омбудсмен. – То же происходит и с пользователями. Если они захотят какие-то особые условия, им тоже предложат типовой договор: платите условные 5% с ваших доходов, и будет вам счастье».

Гражданский кодекс и уставы ОКУПов, подтверждает партнер адвокатского бюро «Резник, Гагарин и партнеры» Константин Гагарин, «отдает на усмотрение исполнительных органов таких организаций важнейшие вопросы их деятельности». Речь идет об утверждении размера вознаграждения, подлежащего уплате пользователями, размере сумм, удерживаемых на покрытие расходов ОКУПа (в уставе РАО, например, зафиксировано, что размер удерживаемых сумм не может превышать 35%); порядок и сроки распределения (перераспределения) и выплаты собранного вознаграждения; порядок предоставления отчетов правообладателям; порядок создания различных фондов в ОКУП. «То есть, отдавая эти вопросы на откуп исполнительных органов, закон никак не лимитирует их «усмотрение», что, на наш взгляд, вызывает нарушения прав авторов и их недовольство сложившейся системой», – говорит адвокат.

Само по себе нонсенс, что законодатель поручил управлять авторскими правами самим авторам, считает Семенов. «Вместо того чтобы брать профессионалов на эту чисто финансовую, коммерческую задачу, родилась глупая иллюзия, что великими специалистами в финансах должны быть сами авторы и сами себя должны контролировать, – рассуждает он. – По такой странной логике получается, что если вы сдали белье в химчистку, то вы должны стать членом «попечительского совета химчисток» и контролировать, насколько хорошо вам чистят белье». С одной стороны, говорит омбудсмен, очевидная известность ограждала эти структуры от большого количества проверок, а с другой – «порождала фактическую бесконтрольность менеджмента». «На самом деле ничьими правами никто не управляет, а управляют убытками, – считает он. – Пользователям обеспечивается отсутствие их ответственности от претензий правообладателей, задача таких организаций – дать индульгенцию, «бумажку», что на них (правообладателей) авторы «не наедут», если они заплатили этим организациям 1% или 5% от своих доходов. Смысл именно в этом, управления правами не происходит».

Но даже существующий порядок организации ОКУПов довольно сумбурный, как видно не только из последних скандалов. Авторы могут участвовать в управлении этими структурами де-юре, но де-факто это непросто, говорит Гагарин. Например, такой орган, как конференция, может менять состав организации, требовать от нее отчета. «Но закон не устанавливает минимальный процент членов ОКУПа, по требованию которых может быть созвана конференция, – объясняет адвокат. – При этом, например, устав РАО устанавливает порог в 50+1% для созыва внеочередной конференции, что значительно усложняет задачу разного рода инициативным группам авторов, недовольных работой исполнительных органов». А совет, как исполнительный орган, наделен правом большинством голосов исключить любого члена из общества. «Это право также не ограничено законодательно и позволяет руководству ОКУПа справляться с любыми инициативами, направленными против него», – подытоживает Гагарин.

«В такой достаточно уравнительной модели, как и в любой распределительной системе, возникает недовольство: кто-то получает меньше, чем хотел бы, а кто-то больше, чем ему было бы положено, – продолжает Семенов. – И хорошо, если это просто следствие такого уравнительного подхода. По существу, эта «уравниловка» подвергается корректировке со стороны менеджмента. Эта корректировка бывает самого разного рода». При этом оборот таких компаний, по его данным, составляет 10 млрд руб. в год. «Например, менеджмент, осознав вкус игры, может купить какой-то пакет авторских прав и благополучно выплачивать самому себе авторское вознаграждение, становясь конкурентом этих самых авторов, – предполагает он. – А конфликт интересов может спровоцировать манипуляцию статистикой, например».

Весьма сомнительным в плане эффективности, по мнению Семенова, выглядит и контроль Минкульта за деятельностью ОКУПов – это же не налоговая инспекция, не финансовый орган, у него другие задачи. «Эти люди выдают им (ОКУПам) аккредитации, то есть «ярлыки» на монопольные кормления, они же формируют госполитику в сфере авторских прав», – констатировал омбудсмен.

Последние десятилетия законодательство развивалось в основном в сторону ужесточения и введения дополнительных ограничений, считает советник юридической фирмы «ЮСТ» Дмитрий Серегин. «В итоге мы имеем на сегодняшний день комплекс норм, больше ориентированных на защиту компаний, аккумулировавших интеллектуальные права, но не на создание стимула для творческой деятельности индивида, что декларируется как цель авторского права», – говорит он.

Кризис жанра

В результате теперь положением дел в сфере авторских прав недовольны все – и сами авторы, и пользователи их трудов, и юристы, с этим сталкивающиеся, и в конечном итоге государство. И виноват, похоже, не столько закон, сколько прогресс.

Наиболее остро в области защиты авторских и смежных прав в России сегодня стоит проблема пиратства и соблюдения авторских прав в интернете, утверждают в РАО. «Из интернета бесплатно скачивается огромное количество произведений, при этом мало кто задумывается о том, что в этом случае занимаются «пиратством», поскольку скачивают неправомерно размещенные в сети произведения и лишают авторов их законного вознаграждения», – отметили в пресс-службе общества. Неровен час, придется творческой интеллигенции пойти с сумой по миру. «Писатели, например, все чаще говорят о том, что скоро им придется менять профессию, поскольку незаконное распространение книг в интернете лишает их возможности получать так называемые «потиражные», то есть выплаты от проданных экземпляров произведений, – сетуют в пресс-службе РАО. – Та же ситуация касается композиторов, поэтов, сценаристов и прочих авторов, чьи труды можно свободно найти в интернете».

Но запретами тут делу не поможешь. «Главная проблема носит концептуальный характер, поскольку технический прогресс достиг того уровня, при котором стоимость копирования экземпляров произведений можно признать практически отсутствующей, а каналы взаимодействия между людьми настолько расширились, что контролировать гигантский объем нарушения авторских прав стало невозможно», – говорит руководитель группы практики интеллектуальной собственности «Пепеляев Групп» Юрий Яхин.

По мнению Гагарина, нелишним было бы принятие закона, который детально регламентировал бы и деятельность ОКУПов. «В том числе устанавливал пороговые значения для удержаний из вознаграждений авторов, устанавливал прозрачный механизм определения размера вознаграждения, порядок его удержания, распределения и отчетности перед авторами, – перечислил адвокат. – Необходимо, чтобы такой закон также предоставлял больше полномочий для членов ОКУП в сфере контроля над деятельностью органов управления и для защиты их прав». То есть, заключает Гагарин, авторам необходимо предоставить объем прав, примерно соответствующий правам миноритариев на рынке ценных бумаг.

Возможно, именно по этому пути и пойдет теперь государство, вознамерившись создать государственную ОКУП. Но пока Минэкономразвития не подготовит ее модель, трудно сказать, что именно положат в ее основу.

И в мировой практике тоже будет непросто искать аналоги. «В других странах, к сожалению, существует такая же модель якобы управления правами, – говорит омбудсмен Семенов. – И там эта ситуация ничуть не менее острая. И в Германии, и во Франции, и в США эти организации управления правами подвергались очень жесткому прессингу со стороны государства. Но там государства немножко по-другому организованы, они пытаются все-таки защитить именно публичные интересы. И когда видят, что эти структуры зарываются, их ставят на место». В той же Германии, добавляет Яхин, существует практика наказывать пользователей за скачивание пиратских копий в интернете. «Но в России этот путь едва ли реализуем из-за его крайней непопулярности, большого числа пользователей, которые скачивают незаконно размещенные в интернете произведения, в том числе из-за отсутствия средств на приобретение легальных экземпляров», – считает он.

Главной проблемой современного авторского права является его узкая направленность на правообладателя, а не на общество в целом, уверен Серегин. Из этого, по его мнению, «проистекает нетерпимость к любым инициативам по снижению объема прав, которые учитывают современный уровень развития информационных технологий». «Итогом зарегулированности является то, что практически каждый, кто активно пользуется интернетом, так или иначе нарушает чьи-то авторские права, – говорит он. – А далее как цепная реакция развивается авторско-правовой нигилизм: незначительное нарушение, которое допускается всеми, формирует в обществе стереотипы поведения, основанные на неуважении к авторскому праву в целом. Таким образом, ужесточение систем защиты авторских прав лишь провоцирует еще более серьезные нарушения».

Но есть и еще одно альтернативное решение, которое предлагает омбудсмен Семенов. Правоотношения, связанные с нарушением авторских прав, уже имеют достаточно близкий аналог в нашей стране, считает он. «Это обязательное страхование ответственности за причинение вреда в ДТП (ОСАГО), – объясняет Семенов. – В бампер вашей машины въехали, причинили вред – с юридической точки зрения это очень похоже на то, что происходит с авторскими правами, это массовое нарушение чьих-то прав». Страховые компании, занимаясь ОСАГО, делают ровно то же самое, чем занимаются общества коллективного управления авторскими правами, уверен Семенов. И тарифы для авторского страхования уже есть в правительственном постановлении от 1994 года. «Страховые компании создаются не вкладчиками или пострадавшими, а финансистами, которые понимают, что страхование – это чисто коммерческий бизнес, там конкуренция по полной программе, – говорит он. – Такого рода коммерческая деятельность по возмещению убытков не требует создания монополии. В этом случае вы не управляете ничьими правами, вы просто получаете деньги у пользователей и отдаете тому, кому положено».