Человек должен оставаться хозяином собственных данных

Речь пойдет о милипусечном запросе. Он отображается с начала 2014 года после обновления одного из самых успешных приложений для смартфона: „Перемести ползунок... Shazam будет постоянно искать популярную музыку в твоем окружении“. Shazam - изобретение грандиозное, нескольких обрывков мелодии достаточно, чтобы смартфон нашел вожделенную композицию. Это хорошо функционирующее сочетание „больших данных“, то есть алгоритмов анализа, и интеллигентных алгоритмов описания музыки. А также пример того, почему после Сноудена необходимо разрабатывать и распространять новое понимание защиты данных.
С точки зрения экономики идея Auto-Shazam понятна. Компания получает комиссионные за каждую узнанную и затем проданную композицию. Поскольку статистика продаж зависит от статистики распознанных песен, любое увеличение последней становится целесообразным. Для Shazam вполне логично все время записывать все, поскольку в этом потоке может присутствовать и песня, которую попросит узнать пользователь. Тем более что все добровольно. Можно только порадоваться!
Данный принцип Shazam будет распространяться и дальше: записывать в постоянном режиме все и выжимать из полученного массива данных то, что может послужить созданию добавочной стоимости. На примере автомобиля без водителя можно представить себе, насколько глубоко такой принцип проникнет в цифровые будни: для этого необходимо будет регистрировать и анализировать всевозможную информацию об окружающем мире. Для навигации, для безопасности поездки, для корректировки ошибок, для безопасности окружающих.
Но потом оказывается, что данные уже есть - как в случае с Auto-Shazam, с помощью которого мобильник превращается в жучок для постоянной носки. Само по себе это уже плохо, но такое положение вещей есть лишь предвестник будущего, в котором потенциально так или иначе будет „вноситься в протокол“ все. Если не мной, то смартфоном моего собеседника или проезжающим мимо автомобилем. Нас ждет автоматизация слежки, и Auto-Shazam показывает, что за новое, сложное проблемное поле из этого сложится.

„Девятый вал“ датчиков

Мир наводняют датчики, сенсоры, и по достоинству оценить вклад их взаимодействия в дело сбора данных сегодня еще трудно. Алгоритмы анализа больших объемов данных позволяют генерировать опосредованную, но тем более личную информацию. Самый известный пример - это исследование, проведенное еще в 2009 году, согласно которому достаточно знать социальное окружение мужчины в сети Facebook, чтобы вычислить его нетрадиционную ориентацию - разумеется, даже в том случае, если сам он ее не указал.
Поэтому нужно, чтобы защита данных „эмансипировалась“ от представления, будто человек может оградить свою частную сферу, просто не делясь информацией о себе. Такой взгляд приводит к перенесению вины за нарушение прав с аппарата слежки на самого индивидуума. Это фатально. Конкретно это можно проследить на примере дискуссии о продолжающемся шпионском скандале - в форме псевдоаргумента „Сам виноват, если пользуешься соцсетями“. Это неумные высказывания, поскольку они игнорируют уже имеющуюся, впечатляющую глубину данных и преуменьшают чудовищность слежки. С учетом функции Auto-Shazam и иже с ней подобные заявления оказываются совершенно абсурдными.
В связи с дискуссией о резервном сохранении данных - которое, как ни абсурдно, сегодня превозносит Обама, называя это решением проблемы со слежкой АНБ - приходится слышать и своего рода параллельный аргумент: „Метаданные ведь вроде как существуют, так почему бы не продлить срок хранения и не пользоваться ими!“ Это манифест политического заблуждения в одной фразе. В условиях Auto-Shazam потенциально любая наша беседа „вроде как существует“. Независимо от этой специфической, сомнительной и угрожающей концепции защита данных будущего должна быть нацелена на то, чтобы по максимуму исключить возможность злоупотребления личными данными. Даже в том случае - и тем более, если - они „вроде как существуют“.

„Информационный суверенитет“ нуждается в новых концепциях безопасности

Соответствующая концепция зовется „информационный суверенитет“, ее можно вывести непосредственно из права на информационное самоопределение - основного права в цифровом обществе, прописанного Конституционным судом ФРГ в решении по демографической переписи еще в 1983 году. Технический инструментарий для реализации имеется: это децентрализация, шифрование, минимальный объем „собирательства“ данных.
„Информационный суверенитет“ означает, что индивидууму надлежит предоставить все имеющиеся технические возможности решать, как будут использоваться его личные данные. Для „информационного суверенитета“ необходима прежде всего прозрачность относительно того, кто, как и каким образом вообще может обрабатывать личные данные; понятно, что без этого принимать рациональные решения невозможно. Кроме того, для „информационного суверенитета“ необходимо удобство пользования, ведь что толка от права решать, как распорядиться своими шнурками, если для этого придется воспользоваться интерфейсом, напоминающим пульт управления космическим кораблем? Наконец, „информационный суверенитет“ нуждается в новых концепциях безопасности, поскольку многие из имеющихся заражены радикальным аппаратом слежки.
„Информационный суверенитет“, как и многие другие общественно значимые цели - это то, что никогда нельзя будет реализовать в полной мере, но к чему нужно постоянно стремиться.
Для провайдеров это означает, что они должны использовать все возможности для минимизации рисков злонамеренного использования уже собранных данных посредством их анонимизации, шифрования, а также (!) удаления. Для этого потребуются правовые рамки, обязательные для всех компаний.
Тем не менее, для населения это означает, что необходимо распрощаться с широко распространенным представлением, будто мы утрачиваем право на защиту от злоупотребления информацией о нас, если активно участвуем в жизни цифрового общества. Auto-Shazam напоминает о том, что пассивное участие может оказаться не менее глубоким. Ведь общество - это не один ты.