Архивная публикация 2007 года: "Власть на доверии и недоверии"
В конце июня в Вене, в штаб-квартире ООН состоялся 7-й всемирный форум по «переоткрытию власти». Заявленная тема — «Об ожиданиях граждан и доверии к государству» — очевидно актуальна для сегодняшней России, где доверием большинства населения пользуется единственный институт власти — президент Российской Федерации... В.В. Путин.Выкинуть конкретное имя в данном контексте при всем желании категорически невозможно. Однако, как выясняется, — и пусть это будет приятной неожиданностью для «несогласных» — потеря доверия к власти вовсе не является исключительно российской проблемой.
Президент Ирландии и бывший Уполномоченный ООН по правам человека Мэри Робинсон констатировала в своем выступлении: «С середины 60-х общественное доверие к власти и политическим институтам сократилось практически во всех продвинутых демократиях. Как правило, граждане считают, что официальные лица не заботятся об интересах своих подопечных. Граждане не чувствуют, что власть адекватно реагирует на экономические вызовы, с которыми сталкивается общество». Казалось бы, что тут обсуждать? Максима Ювеналия «Хлеба и зрелищ» известна вот уже без малого две тысячи лет и многократно подтверждена. Всезнающий и всесильный министр Франции Фуке доносил будущему императору Наполеону о том, что народ болтает по кабакам: «Мы за то правительство, при котором едят». В этом смысле ни социологические исследования, о которых Ювеналий и не подозревал, ни г-жа Робинсон ничего нового не сказали.
На самом деле обсуждать есть что. Во-первых, делегитимизация власти сегодня не только российский, но всемирный и очень серьезный политический процесс, последствия могут быть крайне разрушительными. Во-вторых, социологические исследования, на которые ссылается г-жа Робинсон, ставят крест на «экстремальном либертарианстве», настаивающем на полном отказе государства от «патронажных» обязательств перед населением и стимулирования экономики методами государственного управления. Как мы видим, «либертарианское правительство» не может быть легитимным в принципе, ибо ожидания не только россиян, но и вообще граждан любой страны в корне противоречат концепции либертарианской власти: власть, оставившая себе только военно-полицейскую и судебную функции, отказавшаяся от ответственности за доступность для населения образования, пенсионного и социального обеспечения, — такая власть будет сметена после первого же скандала с крупной частной компанией, на которую она переложит эти свои обязанности. В-третьих, выступление г-жи Робинсон заставляет задуматься над очевидным вопросом, который старательно обходят все без исключения, даже самые серьезные, демократы и либералы: каким требованиям должны отвечать общество и экономика, чтобы экономический либерализм и демократия оказались для страны не бомбой, а благом? Как измерить, готово ли общество к демократии? Что делать, если, как в России 1917 года или в России 1991-го, выход из кризиса требует осуществления по объективным причинам крайне непопулярных мер, затрагивающих большинство или значительную часть народа? О какой легитимности власти, если понимать ее в «демократическом ключе», о какой демократии можно вообще говорить в таких ситуациях? «Легитимная», то есть, в вульгарном понимании, демократически избранная прямым и тайным голосованием, власть в подобной ситуации с неизбежностью будет состоять из кого: из тех, кто будет выступать против тяжелых, но спасительных для страны и народа мер, или из тех, кто не будет проводить реформы из-за простого страха? Что это будет означать для страны? Кому отвечать на эти вопросы? Егор Тимурович! Ау! Нет ответа... Будучи на форуме единственным докладчиком из России, Гайдар предпочел опровергать тех, кто утверждает, что китайский опыт авторитарного экономического либерализма, скажем так, успешен. Ибо на самом деле теоретически, с его точки зрения, Китай — это полный провал...
Перефразируя другую римскую максиму, можно сказать, что религиозно верующие в печатный текст книжные «демократы», рассматривающие демократию как оторванную от историко-политического контекста «абсолютную истину», фактически утверждают: «Пусть народ погибнет, но царствует демократия». Не думаю, однако, что здравый смысл и логика находятся в согласии с подобной максимой. Если народ погибнет, то кто будет тем «демосом», власть которого демократия и есть? В том случае, если общество не готово к эффективной демократии, внедрять ее силком есть преступление перед демократией прежде всего. Значит, демократия не является, как пытаются утверждать иные псевдодемократические книжники и фарисеи, универсальной отмычкой, открывающей сейф с золотом и бриллиантами процветания. Значит, «демократ», не понимающий или не задумывающийся над границами и условиями применимости демократии как метода управления обществом, на деле никакой не демократ. Для этой категории граждан нужно какое-то иное наименование. И я совершенно не уверен, что надлежащее слово непременно будет печатным.
В конце июня в Вене, в штаб-квартире ООН состоялся 7-й всемирный форум по «переоткрытию власти». Заявленная тема — «Об ожиданиях граждан и доверии к государству» — очевидно актуальна для сегодняшней России, где доверием большинства населения пользуется единственный институт власти — президент Российской Федерации... В.В. Путин.Выкинуть конкретное имя в данном контексте при всем желании категорически невозможно. Однако, как выясняется, — и пусть это будет приятной неожиданностью для «несогласных» — потеря доверия к власти вовсе не является исключительно российской проблемой.
Президент Ирландии и бывший Уполномоченный ООН по правам человека Мэри Робинсон констатировала в своем выступлении: «С середины 60-х общественное доверие к власти и политическим институтам сократилось практически во всех продвинутых демократиях. Как правило, граждане считают, что официальные лица не заботятся об интересах своих подопечных. Граждане не чувствуют, что власть адекватно реагирует на экономические вызовы, с которыми сталкивается общество». Казалось бы, что тут обсуждать? Максима Ювеналия «Хлеба и зрелищ» известна вот уже без малого две тысячи лет и многократно подтверждена. Всезнающий и всесильный министр Франции Фуке доносил будущему императору Наполеону о том, что народ болтает по кабакам: «Мы за то правительство, при котором едят». В этом смысле ни социологические исследования, о которых Ювеналий и не подозревал, ни г-жа Робинсон ничего нового не сказали.
На самом деле обсуждать есть что. Во-первых, делегитимизация власти сегодня не только российский, но всемирный и очень серьезный политический процесс, последствия могут быть крайне разрушительными. Во-вторых, социологические исследования, на которые ссылается г-жа Робинсон, ставят крест на «экстремальном либертарианстве», настаивающем на полном отказе государства от «патронажных» обязательств перед населением и стимулирования экономики методами государственного управления. Как мы видим, «либертарианское правительство» не может быть легитимным в принципе, ибо ожидания не только россиян, но и вообще граждан любой страны в корне противоречат концепции либертарианской власти: власть, оставившая себе только военно-полицейскую и судебную функции, отказавшаяся от ответственности за доступность для населения образования, пенсионного и социального обеспечения, — такая власть будет сметена после первого же скандала с крупной частной компанией, на которую она переложит эти свои обязанности. В-третьих, выступление г-жи Робинсон заставляет задуматься над очевидным вопросом, который старательно обходят все без исключения, даже самые серьезные, демократы и либералы: каким требованиям должны отвечать общество и экономика, чтобы экономический либерализм и демократия оказались для страны не бомбой, а благом? Как измерить, готово ли общество к демократии? Что делать, если, как в России 1917 года или в России 1991-го, выход из кризиса требует осуществления по объективным причинам крайне непопулярных мер, затрагивающих большинство или значительную часть народа? О какой легитимности власти, если понимать ее в «демократическом ключе», о какой демократии можно вообще говорить в таких ситуациях? «Легитимная», то есть, в вульгарном понимании, демократически избранная прямым и тайным голосованием, власть в подобной ситуации с неизбежностью будет состоять из кого: из тех, кто будет выступать против тяжелых, но спасительных для страны и народа мер, или из тех, кто не будет проводить реформы из-за простого страха? Что это будет означать для страны? Кому отвечать на эти вопросы? Егор Тимурович! Ау! Нет ответа... Будучи на форуме единственным докладчиком из России, Гайдар предпочел опровергать тех, кто утверждает, что китайский опыт авторитарного экономического либерализма, скажем так, успешен. Ибо на самом деле теоретически, с его точки зрения, Китай — это полный провал...
Перефразируя другую римскую максиму, можно сказать, что религиозно верующие в печатный текст книжные «демократы», рассматривающие демократию как оторванную от историко-политического контекста «абсолютную истину», фактически утверждают: «Пусть народ погибнет, но царствует демократия». Не думаю, однако, что здравый смысл и логика находятся в согласии с подобной максимой. Если народ погибнет, то кто будет тем «демосом», власть которого демократия и есть? В том случае, если общество не готово к эффективной демократии, внедрять ее силком есть преступление перед демократией прежде всего. Значит, демократия не является, как пытаются утверждать иные псевдодемократические книжники и фарисеи, универсальной отмычкой, открывающей сейф с золотом и бриллиантами процветания. Значит, «демократ», не понимающий или не задумывающийся над границами и условиями применимости демократии как метода управления обществом, на деле никакой не демократ. Для этой категории граждан нужно какое-то иное наименование. И я совершенно не уверен, что надлежащее слово непременно будет печатным.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
