Органичный бизнес

В России, по данным Минздрава, в 2017 году было выполнено 1,9 тысячи трансплантаций – рост за год на 12%. Операций по пересадке почки сделано 1175, сердца – 252, печени – 438. Отечественная трансплантация отстает от американской и европейской примерно на 20 лет. Больные могут стоять в так называемом листе ожидания годами. Многие не доживают – от 15 до 30% пациентов умирают, не дождавшись операции.

Дорогой ты наш человек!

По оценке экспертов, почти каждая десятая трансплантация в мире сегодня так или иначе связана с криминалом. Бизнесом будущего назвал в 90‑х годах прошлого века бывший член мафиозного клана «Ндрангета» Саверио Морабито торговлю человеческими органами. По его словам, нужны больница и пара докторов, чтобы из человека извлечь кучу органов на продажу. Один из первых официально подтвержденных фактов подпольной торговли человеческими органами датирован 1987 годом. В Гватемале правоохранители обнаружили 30 детей, которых намеревались использовать в качестве доноров.

В СМИ можно найти прейскурант, согласно которому на черном рынке донорских органов почки торгуются по $50 тысяч, печень – от $200 тысяч, поджелудочная железа – $70 тысяч, костный мозг – $23 тысячи за 1 грамм, легкие – $200 тысяч, роговица – $350 тысяч, половые железы, мужские или женские, – $15 тысяч долларов. Если на момент изъятия органов донор мертв, цена в 2 раза ниже.

В России ситуация с нелегальной трансплантацией не выглядит критически. Закон «О трансплантации органов и (или) тканей человека» запрещает торговлю органами на территории РФ. Донорство разрешено исключительно на бесплатной основе и только на базе российских медицинских учреждений. Документ устанавливает презумпцию согласия – органы могут изыматься, если потенциальный донор не заявил о своем несогласии. Принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120 УК РФ) предусматривает лишение свободы на срок до 4 лет. Впрочем, уголовных дел, по которым бы суды вынесли обвинительные приговоры по этой статье, нет. В 2003 году разразился скандал вокруг «дела врачей» 20‑й больницы Москвы, которые изъяли почку до официальной констатации смерти пациента. К уголовной ответственности были привлечены четверо, но в дальнейшем все были оправданы. Аналогичные истории происходили с трансплантологами в Хабаровском крае, Новгороде и Санкт-Петербурге, но они к «посадкам» не привели.

Вопрос, может ли это свидетельствовать об отсутствии рынка криминальной трансплантации в России, остается открытым. Скорее всего, этот вид услуг просто в меньшей степени развит, чем на Западе. Зато известно, что в некоторых странах проводятся дешевые операции по пересадке органов. Практикуется «трансплантационный туризм», когда реципиент вместе с донором для операции приезжают, например, в Эстонию, Румынию или Турцию.

В группе повышенного риска – дети-сироты, которых вывозят за рубеж для усыновления иностранцами. Здесь уместно вспомнить довольно мутную историю Надежды Фратти, которая в период с 1993 по 2001 год переправила в Италию из Волгоградской области 558 малышей и еще 300 из Пермской. Некоторые из них якобы бесследно исчезли. Возникли подозрения, что сирот могли использовать в качестве доноров в итальянских частных клиниках при операциях по пересадке органов. Подтвердить их не удалось, и 4 года условно предприимчивая Фратти получила за подделку документов и дачу взяток чиновникам и врачам.

Другие преступления были не столь масштабны. Несколько лет назад в Новосибирске семейная пара попалась на том, что подыскивала покупателей для еще не рожденной дочери. Просили недорого – $10 тысяч, точно зная, что нужен не ребенок, а его органы. В Рязани с этой же целью бабушка пыталась продать внука, но уже за $90 тысяч. Детей спасли, поскольку о живом товаре стало известно первым не мнимым черным трансплантологам, а сотрудникам правоохранительных органов, которые и провели так называемую контролируемую закупку.

Непечатная почка

Эксперты считают, что для улучшения ситуации в России необходимо принять специальную госпрограмму развития донорства и трансплантологии, а также создать единый банк органного донорства. Требует окончательного решения и проблема детского донорства. Известна позиция директора Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева Лео Бокерия – детской трансплантологии необходимо дать «зеленую улицу». Сейчас проводятся пересадки почек и сегментов печени от родителя к ребенку, забор же донорских органов у умерших детей фактически не осуществляется.

Большие надежды директор Национального медицинского исследовательского центра трансплантологии и искусственных органов имени В. И. Шумакова Сергей Готье возлагает на скорое принятие законопроекта о донорстве и трансплантации органов. Документ проходит последние согласования перед внесением в Госдуму. По словам собеседника «Профиля», за последние 10 лет ситуация в этой сфере заметно улучшилась, но необходим новый закон, который бы способствовал дальнейшему развитию отечественной трансплантологии. В числе первоочередных задач – создание регистра прижизненных волеизъявлений граждан о готовности быть донором после смерти и формирование единого массива информации о реципиентах и донорах, листах ожидания. Такие базы данных созданы в регионах, но обмен на федеральном уровне как таковой отсутствует.

Глава Минздрава Вероника Скворцова, выступая в сентябре на IX Всероссийском съезде трансплантологов, подтвердила планы ведомства создать «абсолютно прозрачную» государственную службу, не связанную с анестезиологией-реаниматологией и трансплантологией. По словам министра, новый закон сделает российскую трансплантологию совершенно декриминализированной и понятной системой.

В свою очередь, Готье уверен, что теневого рынка трансплантации органов у нас нет. Это, в частности, подтверждает электронный мониторинг показателей учета донорских тканей и их трансплантации. Другое дело, что кто-то из больных предпочитает ускорить события и сделать операцию за границей, например, в одной из платных клиник Пакистана. Там ему могут пересадить непонятно чей донорский орган, а потом нашим врачам приходится с этим разбираться, признает эксперт.

В России работают 52 центра трансплантологии. Их число растет – только в 2017 году было открыто 7 новых. Однако распределение нагрузки крайне неравномерно. «В нашем центре делают 160–170 трансплантаций сердца в год, а в каких-то – 1 операцию. Стоят они дорого – 1,3–1,5 млн рублей. Все расходы – за счет бюджета, федерального или регионального», – пояснил Готье.

Развитие современных технологий дает надежду, что в будущем трансплантология откажется от доноров, перейдя на искусственные органы. Работа в этом направлении идет, прогресс есть, но напечатать на 3D-принтере почку или сердце станет возможно нескоро, резюмирует Готье.