Привычка к недовольству

Доклад ЕБРР фокусируется на неравенстве в доходах. На презентации в Москве Гуриев уже говорил о том, что от перехода к рынку больше всего выиграли 20-30% процентов домохозяйств. На презентации в Минске Гуриев вновь сослался на эти данные. «70% роста или выше за последние 27 лет ощутили только 20% самых богатых домохозяйств. А для 10% самых бедных уровень дохода сегодня ниже, чем до начала перехода к рынку», — сказал он.

При этом в Белоруссии неравенство оказалось не столь велико по сравнению с некоторыми странами Центральной и Восточной Европы.

«Это страна, в которой даже самые бедные в достаточной степени выиграли от последних 27 лет перехода к рынку. Еще одна характеристика: белорусы считают, что в стране нет коррупции, в гораздо большей степени, чем жители других стран», — цитирует Гуриева «Интерфакс-Запад». По словам главного экономиста ЕБРР, это внушает оптимизм, поскольку для построения устойчивых институтов государственного и корпоративного управления необходимо доверие граждан к власти.

Говоря о регионе в целом, Гуриев отметил положительную динамику в уровне оценок собственной жизни: люди в регионе так же удовлетворены жизнью, как и люди с теми же доходами в развитых странах, где не было перехода от плановой экономики к рыночной.

Впрочем, согласно третьему раунду исследования ЕБРР «Жизнь в переходный период», которое легло в основу одноименного доклада, в Белоруссии, а также в России, Турции и Косово уровень удовлетворенности жизнью упал по сравнению с 2006 годом значительнее всего. Эти страны оказались в списке немногочисленных исключений из тренда, где компанию им составили Молдавия, Словакия, Словения и Украина.

В других странах региона уровень удовлетворенности жизнью вырос и уже может быть сравним с аналогичными показателями в Германии и Италии. Лучше всего в этом плане стали себя чувствовать в Центральной Азии: в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии и Казахстане довольны жизнью порядка 70% граждан и более. В Восточной Европе наиболее удовлетворены жизнью в Эстонии, Словении и Польше.

Общее свойство с некоторыми исключениями — удовлетворенность жизнью уменьшается с возрастом респондентов.

В большинстве стран с переходной экономикой жители оптимистичнее по поводу будущего следующего поколения, нежели жители развитых экономик в Западной Европе, несмотря на большие возможности последних в плане контроля над образованием и доходом.

Таким образом, первым основным итогом исследования стало заключение, что разрыв в удовлетворенности жизнью, долгое время разделявший Западную Европу и посткоммунистические страны, преодолен.

Во-вторых, аналитики ЕБРР отмечают снижение уровня коррупции в ислледуемых странах — как в восприятии коррупционности государства его жителями, так и в их реальном опыте. Впрочем, она остается важным фактором и занимает основное место в спорах о реформах.

В третьих, исследование показало, что получение образования примерно одинаково доступно и мужчинам, и женщинам, однако гендерное неравенство при поиске работы по-прежнему сказывается.

Неравенство возможностей в регионе по-прежнему гораздо выше, чем в развитых странах. Важнейшие факторы, определяющие неравенство возможностей, — это образование родителей (рожденный в образованной семье имеет больше возможностей) и пол (по словам Гуриева, в Центральной и Восточной Европе женщины даже с более высоким уровнем образования получают меньше мужчин).

Авторы доклада «Жизнь в переходный период» заключают, что очень многие люди странах с переходной экономикой преодолели психологические последствия политического и экономического шока, связанного с переходом к рынку.

Любопытно, что по данным опросов «Левада-центра», большинство россиян хотели бы вернуться от рынка к плановой экономике, несмотря на рост доходов, о котором говорят специалисты ЕБРР. Если в феврале 1992 года за рынок и частную собственность выступали 48%, а за плановую — 29% при 24% неопределившихся, то после апреля 1997 года число сторонников рынка не превышало 36%. За возврат к плановой экономике с тех пор выступают порядка половины наших соотечественников, причем, как правило, их число несколько больше 50% (в феврале 2009 г. таких было 59%, в январе 2016 г. — 52%).

«Последствия шока перехода от советской модели к рыночной в России вовсе не преодолены, — комментирует социальный психолог, эксперт фонда «Центр политических технологий» Алексей Рощин. — Сохраняется недоверие к предпринимателям, поиск привычного врага, подозрения всех во всем. Любые признаки советской действительности очень благосклонно воспринимаются, отсюда желание вернуться к плановой экономике».

С этим же связано наше отношение к неравенству, уверен эксперт. «У нас один из самых значительных уровней неравенства по коэффициенту Джини. Мы постоянно получаем подтверждения этому. Но мы делаем, как привыкли: осуждаем, сидим, бездействуем», — сетует Рощин.