Архивная публикация 2007 года: "Конец одной эпохи"
Падение экономики США неудержимо снижает курс доллара, что вызывает тяжелые последствия для всего мира: европейские политики и эмиссионные банки бессильны — перспективы конъюнктуры становятся все более мрачными.Изготовление одной долларовой банкноты стоит около 4 центов. Это немного, если учесть, что эта зеленая бумажка поддерживает в движении мировую экономику.
Курс доллара способен поднять на заоблачную высоту концерны и целые национальные экономики. Или же столкнуть их в пропасть. Соотношение доллар/евро ежедневно колеблется, сдвигаясь на несколько сотых цента. В последние пять лет доллар чаще скользит вниз и реже карабкается вверх. Множество людей в разных странах это приводит в волнение. А в последнее время — и в отчаяние.
На позапрошлой неделе глава фирмы Airbus Томас Эндерс встретился с сотрудниками своей компании. Рабочим завода в гамбургском районе Финкенвердер он поведал, что перейден болевой порог. На экране Эндерс показал кривую изменения курса доллара. Картина получилась ужасающая. С начала текущего года американская валюта упала на 13%. В обратном направлении двигался курс евро, временами приближавшийся к магическому рубежу в $1,5.
Темпы, которыми падает американская валюта, рассказывал глава Airbus, практически не оставляют возможности для «разумной адаптации к происходящему». Каждый цент стоит фирме 100 млн евро. И обычно оптимистичный Эндерс заключил: «Это становится опасным для жизни».
Не сказал он только, как Airbus планирует реагировать на происходящее. Будет ли сокращено количество рабочих мест еще больше, чем на уже запланированные 10 тыс., или придется закрывать отдельные производства? Скорее всего, глава концерна и сам этого еще не знает.
Как многие политики и экономисты, он в полном смятении перед лицом обвала мировой валюты. Более всего тревогу вызывает скорость этого обрушения: только за минувшие два с половиной месяца доллар подешевел по отношению к евро на 12 центов. Президент Европейского центрального банка Жан-Клод Трише говорит, что уже просматриваются «весьма резкие сдвиги» в структуре мировых валют.
Одновременно цена на нефть постоянно достигает рекордных высот. Если бы пару лет назад кто-то предсказал такие показатели, как курс евро вблизи отметки 1,5 и цена на нефть в районе $100 за баррель, его бы сочли патологическим пессимистом или объявили прорицателем катастроф. Любого из этих двух показателей хватило бы, чтобы выбить из равновесия мировую экономику.
А ныне ужасающие послания приходят каждый день и всегда — неразлучной парой. Мировая экономика тем не менее продолжает расти. Даже биржи поддерживают на удивление высокий курсовой уровень.
Но все-таки с каждым долларом, на который дорожает нефть, и особенно с каждым центом, на который доллар слабеет, растет страх перед последствиями, которые представляются неизбежными, — страх, что рост мировой экономики замедлится, а то и вовсе прекратится.
Весь мир зависит от доллара. Он — важнейшее платежное средство в мировой торговле. Расчеты за самолеты, нефть, сталь и большинство видов сырья осуществляются в долларах. Центральные банки держат значительную часть своих валютных резервов в долларах. От динамики ведущей валюты зависит конкурентоспособность целых континентов. Потому реальна угроза, что падение американской валюты может затянуть в пучину кризиса экономику всего земного шара.
Американцы живут не по средствам уже в течение многих лет. И граждане, покупающие в долг свои дома, машины и другие предметы потребления, и государство, финансирующее свою битву с террором и войну с Ираком, залезая во все новые и новые многомиллиардные долги.
Долгое время это сходило с рук, поскольку за своими рубежами США пользовались почти безграничным кредитом доверия. Теперь оно иссякло. После того как лопнул как пузырь рынок ипотечных кредитов, всем стало очевидно, на каком ненадежном фундаменте строился рост экономики США. Банкам многих стран, вероятно, придется списать «плохие» кредиты, объем которых достиг сотен миллиардов долларов. Многие из них уже выгнали своих ведущих менеджеров.
Теперь все стали осмотрительнее. Поэтому американским потребителям и предпринимателям становится все сложнее получать кредиты. Уменьшились и потребление, и капиталовложения, бывшие до сих пор двумя главными опорами конъюнктуры в американской экономике.
Критики и недруги Америки от этой динамики приходят в восторг. «Рушится империя доллара», — заявил недавно Уго Чавес, президент Венесуэлы. Он предсказал скорый коллапс экономики США. Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад злорадствовал, что валюта США превратилась в «ничего не стоящий клочок бумаги».
Быть может, до них не дошло еще, что волны этого цунами могут докатиться и до их стран. Европейцы же уже сейчас опасаются последствий.
Правительство ФРГ пока ведет себя дипломатически сдержанно. Правда, федеральный канцлер Ангела Меркель признает, что высокий курс евро по отношению к доллару создает проблемы для немецкого экспорта. Во всяком случае, в коалиции начали переосмысливать процесс. А ведь еще несколько недель назад министр финансов Пеер Штайнбрюк (СДПГ) не уставал разглагольствовать о преимуществах сильного евро. Благодаря высокому обменному курсу немецкие счета за нефть становятся скромнее, аргументировал Штайнбрюк и восторженно восклицал: «Я люблю сильный евро».
Похоже, любовь охладела. С недавних пор и Штайнбрюк, и его коллега, министр экономики от ХСС Михаэль Глос, стали обходить валютные вопросы молчанием. Глос как-то отмахнулся от неугодной темы, пробормотав, что актуальную динамику курсов он учел при составлении прогноза конъюнктуры. Учел, но не угадал: правительственные эксперты в своем прогнозе конъюнктуры исходили из курса евро к доллару 1,4, то есть ориентировались на уровень, который пройден давно и на возвращение к которому в министерстве Глоса в ближайшем будущем никто не рассчитывает.
Эксперты министерства Штайнбрюка тоже стали призывать к осторожности. В материале для внутреннего пользования они недавно предостерегали, что дальнейшее повышение курса евро «может отрицательно и ощутимо сказаться на конкурентоспособности, росте экономики и динамике занятости в Германии».
Президент Франции Николя Саркози высказывается еще яснее. У него сложилось подозрение, что американские политики намеренно используют слабость своей валюты, чтобы повысить шансы собственной экспортной индустрии и ослабить конкурентоспособность европейцев. И такое происходит, утверждает он, не впервые. В конце 70-х годов тогдашний министр финансов Джон Коннали открытым текстом объяснял: «Доллар — это наша валюта, но ваша проблема».
Поэтому, выступая в Конгрессе США, Саркози потребовал, чтобы правительство Соединенных Штатов приняло меры для укрепления доллара — иначе возникнет опасность экономической войны.
На президента Джорджа Буша такие речи представителей старой Европы, вероятно, не действуют. Он еще раз докажет свое умение не думать о неприятных вещах и сделает вид, что никакой проблемы с долларом нет. «Мы хотим, чтобы доллар был сильным, — заявил он, — и проводим политику, на это направленную». К этому он добавил: «Мы верим в рыночные механизмы».
Эта стратегия опасна и для США, и для мировой экономики. Прежде всего потому, что рынок перестал верить в мощь американской экономики. Поэтому Бен Бернанке, глава Федеральной резервной системы, намного более скептичен, нежели президент США. Бернанке предупреждает, что в случае продолжения кризиса доллара возможно повышение инфляции, снижение потребления и падение показателей роста экономики.
Не так давно американская Федеральная резервная система предсказывала на 2008 год рост экономики США почти в 4%. В середине ноября прогноз по американской экономике на текущий год был снижен до диапазона от 1,8% до 2,5%.
Клаус Кальдеморген, глава входящего в группу Deutsche Bank крупнейшего немецкого института по капиталовложениям DWS, говорит, что нынешнее состояние экономики США уже сейчас вызывает у него ассоциации с Японией начала 90-х, когда началась экономическая рецессия, продлившаяся более 10 лет. «Вообще-то Америка должна упасть еще ниже, — заявляет американский экономист Майкл Бурда, преподающий в Берлинском университете им. Гумбольдта. — Страна стоит перед сложнейшим выбором. Предполагаю, что рецессия будет глубокой».
За время правления Буша государственная задолженность возросла более чем до $9 трлн. Нынешний президент США превратил бюджетный профицит 2000 года, составлявший $236 млрд, в дефицит, сегодня достигший почти $250 млрд. А дефицит торгового баланса, достигающий почти $760 млрд, составляет более 6,5% от американского валового внутреннего продукта. «Если кризис затянется и будет продолжаться и в следующем году, — рассуждает Бурда, — он может достичь масштаба всемирного экономического кризиса 30-х годов».
Для многих экономистов падение доллара означает и упадок экономической мощи США. В течение десятилетий эта страна давала импульс глобальному росту экономики. Не исключено, что данную роль в будущем возьмет на себя Китай. Но проблемой является сам момент такого перехода: одна держава слабеет, а другая еще недостаточна мощна, чтобы взять на себя ее функции.
Вероятные угрозы столь велики, потому что на мировую валютную структуру редко одновременно воздействовало такое количество отрицательных факторов. Ни один экономист не может с уверенностью предсказать, закончится ли господство доллара, обеспечивавшее после Второй мировой войны относительную стабильность международной торговли. Никому не известно, что будет потом. Сможет ли усилившаяся европейская валюта взять на себя роль доллара, который был ведущей мировой валютой? Или же евро и доллару придется разделить между собой эту функцию — пока обе эти валюты не будут отодвинуты в тень какой-нибудь усилившейся азиатской валютой?
В таком изменении соотношения не было бы ничего необычного. У каждой эпохи была своя ведущая валюта. Когда в мире доминировала Римская империя, эту функцию выполнял серебряный денарий. В раннем Средневековье на первый план вышел голландский гульден, позднее на земном шаре доминировал фунт стерлингов — пока Британская империя не рухнула в итоге двух мировых войн. А с тех пор ведущей валютой в мире был доллар.
Начало этой эпохи можно определить с большой точностью: 22 июля 1944 года 730 делегатов из 44 стран собрались на курорте Бреттон-Вудз в американском штате Нью-Гэмпшир. В гостинице Mount Washington они приняли решение о том, как после войны должна выглядеть валютная система. Известный британский экономист, ведший переговоры от имени Ее Величества, Джон Майнард Кейнc предложил создать искусственную валюту, которая бы имела хождение во всем мире. Теоретически то была блестящая идея. Но практически на своем настояли американцы под предводительством президента Франклина Делано Рузвельта.
По их замыслу в центре послевоенной валютной системы должен был находиться доллар, привязанный к постоянному золотому эквиваленту, составлявшему тогда $35 за тройскую унцию золота. Прочие валюты должны были соотносить свои курсы с долларом. Если в соотношении с американской валютой они становились чрезмерно сильны или слишком слабы, эмиссионные банки принимали меры, скупая или продавая доллары.
Эта система функционировала до тех пор, пока в 1971 году президент США Ричард Никсон не отменил гарантию обмена доллара на золото. Проблема состояла в том, что доллар стал весьма популярен, и за границами Соединенных Штатов американской валюты накопилось больше, нежели можно было оплатить отложенным золотым запасом США. В марте 1973 года эмиссионные банки свои вмешательства в колебания курсов прекратили, и бреттон-вудская система рухнула.
В ту пору многие опасались, что отдельные государства станут понижать курс собственных валют с целью улучшить экспортные возможности своих предпринимателей. В период между двумя мировыми войнами этот путь уже однажды завел мировую экономику в тупик жесточайшего кризиса.
Однако освободившиеся национальные валюты оказались гораздо более жизнеспособными, чем ожидали эксперты. Когда эмиссионные банки перестали командовать и вмешиваться, решающим фактором для динамики валюты стала мощь национальной экономики. Именно она и определяла, кто станет лидером во всемирной валютной системе. Благодаря огромным размерам своей экономики таким лидером должны были стать и стали Соединенные Штаты Америки.
И хотя национальные валюты впоследствии переживали довольно серьезные колебания, политики умудрялись одними вербальными средствами демпфировать слишком резкие скачки: в 1985 году министры финансов в гостинице Plaza в Нью-Йорке договорились о снижении курса доллара, а спустя два года в рамках Луврского договора удалось предотвратить его чрезмерное падение. Несмотря на все взлеты и падения, доллар с тех пор оставался и остается по сей день мерилом всех вещей.
Для американцев такой статус доллара во многих отношениях выгоден: они могут печатать зеленые банкноты в любом количестве и сбывать их за рубежом, не вызывая инфляции в собственной стране. Они делают долги, финансируя иракскую войну или снижая налоги. По этой причине государственная задолженность США и достигла рекордного показателя.
Одновременно США могут позволить себе роскошь постоянно потреблять больше, нежели они сами производят. Уже в течение многих лет растет дефицит торгового баланса. В 1990 году он составил около $80 млрд. А в 2007 году он достигнет отметки в $700 млрд. Это более 5% ВВП США.
Окончание в следующем номере
Падение экономики США неудержимо снижает курс доллара, что вызывает тяжелые последствия для всего мира: европейские политики и эмиссионные банки бессильны — перспективы конъюнктуры становятся все более мрачными.Изготовление одной долларовой банкноты стоит около 4 центов. Это немного, если учесть, что эта зеленая бумажка поддерживает в движении мировую экономику.
Курс доллара способен поднять на заоблачную высоту концерны и целые национальные экономики. Или же столкнуть их в пропасть. Соотношение доллар/евро ежедневно колеблется, сдвигаясь на несколько сотых цента. В последние пять лет доллар чаще скользит вниз и реже карабкается вверх. Множество людей в разных странах это приводит в волнение. А в последнее время — и в отчаяние.
На позапрошлой неделе глава фирмы Airbus Томас Эндерс встретился с сотрудниками своей компании. Рабочим завода в гамбургском районе Финкенвердер он поведал, что перейден болевой порог. На экране Эндерс показал кривую изменения курса доллара. Картина получилась ужасающая. С начала текущего года американская валюта упала на 13%. В обратном направлении двигался курс евро, временами приближавшийся к магическому рубежу в $1,5.
Темпы, которыми падает американская валюта, рассказывал глава Airbus, практически не оставляют возможности для «разумной адаптации к происходящему». Каждый цент стоит фирме 100 млн евро. И обычно оптимистичный Эндерс заключил: «Это становится опасным для жизни».
Не сказал он только, как Airbus планирует реагировать на происходящее. Будет ли сокращено количество рабочих мест еще больше, чем на уже запланированные 10 тыс., или придется закрывать отдельные производства? Скорее всего, глава концерна и сам этого еще не знает.
Как многие политики и экономисты, он в полном смятении перед лицом обвала мировой валюты. Более всего тревогу вызывает скорость этого обрушения: только за минувшие два с половиной месяца доллар подешевел по отношению к евро на 12 центов. Президент Европейского центрального банка Жан-Клод Трише говорит, что уже просматриваются «весьма резкие сдвиги» в структуре мировых валют.
Одновременно цена на нефть постоянно достигает рекордных высот. Если бы пару лет назад кто-то предсказал такие показатели, как курс евро вблизи отметки 1,5 и цена на нефть в районе $100 за баррель, его бы сочли патологическим пессимистом или объявили прорицателем катастроф. Любого из этих двух показателей хватило бы, чтобы выбить из равновесия мировую экономику.
А ныне ужасающие послания приходят каждый день и всегда — неразлучной парой. Мировая экономика тем не менее продолжает расти. Даже биржи поддерживают на удивление высокий курсовой уровень.
Но все-таки с каждым долларом, на который дорожает нефть, и особенно с каждым центом, на который доллар слабеет, растет страх перед последствиями, которые представляются неизбежными, — страх, что рост мировой экономики замедлится, а то и вовсе прекратится.
Весь мир зависит от доллара. Он — важнейшее платежное средство в мировой торговле. Расчеты за самолеты, нефть, сталь и большинство видов сырья осуществляются в долларах. Центральные банки держат значительную часть своих валютных резервов в долларах. От динамики ведущей валюты зависит конкурентоспособность целых континентов. Потому реальна угроза, что падение американской валюты может затянуть в пучину кризиса экономику всего земного шара.
Американцы живут не по средствам уже в течение многих лет. И граждане, покупающие в долг свои дома, машины и другие предметы потребления, и государство, финансирующее свою битву с террором и войну с Ираком, залезая во все новые и новые многомиллиардные долги.
Долгое время это сходило с рук, поскольку за своими рубежами США пользовались почти безграничным кредитом доверия. Теперь оно иссякло. После того как лопнул как пузырь рынок ипотечных кредитов, всем стало очевидно, на каком ненадежном фундаменте строился рост экономики США. Банкам многих стран, вероятно, придется списать «плохие» кредиты, объем которых достиг сотен миллиардов долларов. Многие из них уже выгнали своих ведущих менеджеров.
Теперь все стали осмотрительнее. Поэтому американским потребителям и предпринимателям становится все сложнее получать кредиты. Уменьшились и потребление, и капиталовложения, бывшие до сих пор двумя главными опорами конъюнктуры в американской экономике.
Критики и недруги Америки от этой динамики приходят в восторг. «Рушится империя доллара», — заявил недавно Уго Чавес, президент Венесуэлы. Он предсказал скорый коллапс экономики США. Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад злорадствовал, что валюта США превратилась в «ничего не стоящий клочок бумаги».
Быть может, до них не дошло еще, что волны этого цунами могут докатиться и до их стран. Европейцы же уже сейчас опасаются последствий.
Правительство ФРГ пока ведет себя дипломатически сдержанно. Правда, федеральный канцлер Ангела Меркель признает, что высокий курс евро по отношению к доллару создает проблемы для немецкого экспорта. Во всяком случае, в коалиции начали переосмысливать процесс. А ведь еще несколько недель назад министр финансов Пеер Штайнбрюк (СДПГ) не уставал разглагольствовать о преимуществах сильного евро. Благодаря высокому обменному курсу немецкие счета за нефть становятся скромнее, аргументировал Штайнбрюк и восторженно восклицал: «Я люблю сильный евро».
Похоже, любовь охладела. С недавних пор и Штайнбрюк, и его коллега, министр экономики от ХСС Михаэль Глос, стали обходить валютные вопросы молчанием. Глос как-то отмахнулся от неугодной темы, пробормотав, что актуальную динамику курсов он учел при составлении прогноза конъюнктуры. Учел, но не угадал: правительственные эксперты в своем прогнозе конъюнктуры исходили из курса евро к доллару 1,4, то есть ориентировались на уровень, который пройден давно и на возвращение к которому в министерстве Глоса в ближайшем будущем никто не рассчитывает.
Эксперты министерства Штайнбрюка тоже стали призывать к осторожности. В материале для внутреннего пользования они недавно предостерегали, что дальнейшее повышение курса евро «может отрицательно и ощутимо сказаться на конкурентоспособности, росте экономики и динамике занятости в Германии».
Президент Франции Николя Саркози высказывается еще яснее. У него сложилось подозрение, что американские политики намеренно используют слабость своей валюты, чтобы повысить шансы собственной экспортной индустрии и ослабить конкурентоспособность европейцев. И такое происходит, утверждает он, не впервые. В конце 70-х годов тогдашний министр финансов Джон Коннали открытым текстом объяснял: «Доллар — это наша валюта, но ваша проблема».
Поэтому, выступая в Конгрессе США, Саркози потребовал, чтобы правительство Соединенных Штатов приняло меры для укрепления доллара — иначе возникнет опасность экономической войны.
На президента Джорджа Буша такие речи представителей старой Европы, вероятно, не действуют. Он еще раз докажет свое умение не думать о неприятных вещах и сделает вид, что никакой проблемы с долларом нет. «Мы хотим, чтобы доллар был сильным, — заявил он, — и проводим политику, на это направленную». К этому он добавил: «Мы верим в рыночные механизмы».
Эта стратегия опасна и для США, и для мировой экономики. Прежде всего потому, что рынок перестал верить в мощь американской экономики. Поэтому Бен Бернанке, глава Федеральной резервной системы, намного более скептичен, нежели президент США. Бернанке предупреждает, что в случае продолжения кризиса доллара возможно повышение инфляции, снижение потребления и падение показателей роста экономики.
Не так давно американская Федеральная резервная система предсказывала на 2008 год рост экономики США почти в 4%. В середине ноября прогноз по американской экономике на текущий год был снижен до диапазона от 1,8% до 2,5%.
Клаус Кальдеморген, глава входящего в группу Deutsche Bank крупнейшего немецкого института по капиталовложениям DWS, говорит, что нынешнее состояние экономики США уже сейчас вызывает у него ассоциации с Японией начала 90-х, когда началась экономическая рецессия, продлившаяся более 10 лет. «Вообще-то Америка должна упасть еще ниже, — заявляет американский экономист Майкл Бурда, преподающий в Берлинском университете им. Гумбольдта. — Страна стоит перед сложнейшим выбором. Предполагаю, что рецессия будет глубокой».
За время правления Буша государственная задолженность возросла более чем до $9 трлн. Нынешний президент США превратил бюджетный профицит 2000 года, составлявший $236 млрд, в дефицит, сегодня достигший почти $250 млрд. А дефицит торгового баланса, достигающий почти $760 млрд, составляет более 6,5% от американского валового внутреннего продукта. «Если кризис затянется и будет продолжаться и в следующем году, — рассуждает Бурда, — он может достичь масштаба всемирного экономического кризиса 30-х годов».
Для многих экономистов падение доллара означает и упадок экономической мощи США. В течение десятилетий эта страна давала импульс глобальному росту экономики. Не исключено, что данную роль в будущем возьмет на себя Китай. Но проблемой является сам момент такого перехода: одна держава слабеет, а другая еще недостаточна мощна, чтобы взять на себя ее функции.
Вероятные угрозы столь велики, потому что на мировую валютную структуру редко одновременно воздействовало такое количество отрицательных факторов. Ни один экономист не может с уверенностью предсказать, закончится ли господство доллара, обеспечивавшее после Второй мировой войны относительную стабильность международной торговли. Никому не известно, что будет потом. Сможет ли усилившаяся европейская валюта взять на себя роль доллара, который был ведущей мировой валютой? Или же евро и доллару придется разделить между собой эту функцию — пока обе эти валюты не будут отодвинуты в тень какой-нибудь усилившейся азиатской валютой?
В таком изменении соотношения не было бы ничего необычного. У каждой эпохи была своя ведущая валюта. Когда в мире доминировала Римская империя, эту функцию выполнял серебряный денарий. В раннем Средневековье на первый план вышел голландский гульден, позднее на земном шаре доминировал фунт стерлингов — пока Британская империя не рухнула в итоге двух мировых войн. А с тех пор ведущей валютой в мире был доллар.
Начало этой эпохи можно определить с большой точностью: 22 июля 1944 года 730 делегатов из 44 стран собрались на курорте Бреттон-Вудз в американском штате Нью-Гэмпшир. В гостинице Mount Washington они приняли решение о том, как после войны должна выглядеть валютная система. Известный британский экономист, ведший переговоры от имени Ее Величества, Джон Майнард Кейнc предложил создать искусственную валюту, которая бы имела хождение во всем мире. Теоретически то была блестящая идея. Но практически на своем настояли американцы под предводительством президента Франклина Делано Рузвельта.
По их замыслу в центре послевоенной валютной системы должен был находиться доллар, привязанный к постоянному золотому эквиваленту, составлявшему тогда $35 за тройскую унцию золота. Прочие валюты должны были соотносить свои курсы с долларом. Если в соотношении с американской валютой они становились чрезмерно сильны или слишком слабы, эмиссионные банки принимали меры, скупая или продавая доллары.
Эта система функционировала до тех пор, пока в 1971 году президент США Ричард Никсон не отменил гарантию обмена доллара на золото. Проблема состояла в том, что доллар стал весьма популярен, и за границами Соединенных Штатов американской валюты накопилось больше, нежели можно было оплатить отложенным золотым запасом США. В марте 1973 года эмиссионные банки свои вмешательства в колебания курсов прекратили, и бреттон-вудская система рухнула.
В ту пору многие опасались, что отдельные государства станут понижать курс собственных валют с целью улучшить экспортные возможности своих предпринимателей. В период между двумя мировыми войнами этот путь уже однажды завел мировую экономику в тупик жесточайшего кризиса.
Однако освободившиеся национальные валюты оказались гораздо более жизнеспособными, чем ожидали эксперты. Когда эмиссионные банки перестали командовать и вмешиваться, решающим фактором для динамики валюты стала мощь национальной экономики. Именно она и определяла, кто станет лидером во всемирной валютной системе. Благодаря огромным размерам своей экономики таким лидером должны были стать и стали Соединенные Штаты Америки.
И хотя национальные валюты впоследствии переживали довольно серьезные колебания, политики умудрялись одними вербальными средствами демпфировать слишком резкие скачки: в 1985 году министры финансов в гостинице Plaza в Нью-Йорке договорились о снижении курса доллара, а спустя два года в рамках Луврского договора удалось предотвратить его чрезмерное падение. Несмотря на все взлеты и падения, доллар с тех пор оставался и остается по сей день мерилом всех вещей.
Для американцев такой статус доллара во многих отношениях выгоден: они могут печатать зеленые банкноты в любом количестве и сбывать их за рубежом, не вызывая инфляции в собственной стране. Они делают долги, финансируя иракскую войну или снижая налоги. По этой причине государственная задолженность США и достигла рекордного показателя.
Одновременно США могут позволить себе роскошь постоянно потреблять больше, нежели они сами производят. Уже в течение многих лет растет дефицит торгового баланса. В 1990 году он составил около $80 млрд. А в 2007 году он достигнет отметки в $700 млрд. Это более 5% ВВП США.
Окончание в следующем номере
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
